Читать книгу - "Без веры - Борис Седов"

– Что замерла, Оленька? Я тебе нравлюсь? – оборвал ход ее мыслей Валентин.

– Да.

– Можно к тебе? Я тебя очень хочу.

Все выяснилось, и теперь Оскомина можно было смело послать подальше.

«Но не обламывать же несчастного мужичка с такой мощной эрекцией, – подумала Ольга. – Бедняга весь аж трясется. Нельзя же быть такой стервой!» – И она, улыбнувшись, похлопала ладошкой по простыне рядом с собой.

– Можно со мной. Вот сюда, пожалуйста, с этого краю. Кстати, я тебя тоже очень хочу. Вот только, сэр… а у вас дома есть презервативы?

* * *

На следующий день Ольга опоздала на работу во второй раз подряд. Но казалось, что в клинике никто даже и не заметил, что она отсутствовала все утро, никто не сказал ей об этом ни единого слова. Лишь вездесущая напарница Лена, иногда оторвавшись от монитора компьютера, кидала на нее многозначительные хитрые взгляды. Вот и все.

Первым делом, как только объявилась в приемном покое, Ольга отправилась на свой переговорный пункт – в туалет – и сделала подробный доклад диспетчеру, – естественно, опуская определенные подробности, – обо всем, что произошло накануне, выдав в конце короткое резюме:

– Можно не сомневаться, что Оскомин и Константин совершенно разные люди.

– Ты уверена, девочка? – В тоне диспетчера отчетливо слышались нотки жестокого разочарования.

– Уверена на все сто.

– А не могло произойти так, что Разин попутно с лицом сделал пластическую операцию и там, – диспетчер явно пытался уцепиться хоть за какую-нибудь соломинку. И это казалось комичным. – Скажем, подтянуть кожу, ну-у-у… – Диспетчер явно никак не мог четко сформулировать свою мысль, но Оля его уже поняла и была готова просто расхохотаться. – Ну-у-у… Нечто обратное обрезанию.

– А заодно чуть ли ни на одну треть уменьшить размеры своего члена, – с иронией произнесла она – Не-е-ет, только не это. Бросьте и думать.

– Да-да, конечно, – покорно согласился диспетчер с такой горечью в голосе, что Оле стало его жаль. – Ладно, девочка, будем считать, что с Оскоминым все. Молодец, хорошо поработала, – расщедрился он на похвалу. – Продолжай в том же духе. Все остается, как прежде. Работай и, чуть что, звони. Успехов. – И отключился.

А Оля вернулась на свое рабочее место, и снова в клинике для нее наступила беспечная пустая пора с компьютерными играми, которые уже, по правде сказать, порядком осточертели, с дешевыми детективами и с настойчивыми ухаживаниями Василия Даниловича. Разнообразили эту нуднятину лишь два события.

Первое – то, что дня через три после их встречи на пороге клиники вновь объявился Оскомин – пришел ложиться в стационар, – вручил Оле букетик цветов и флакончик хороших духов, пообещал заходить регулярно и навсегда исчез с горизонта. Оля его понимала: получил свое и достаточно. Вокруг столько баб… Впрочем, это ее совершенно устраивало, Оскомин ее не вставлял ни на грош. Ей и так доставало головняков, и добавлять к ним еще один – как отделаться от Валентина – ой, как не хотелось!

Вторым событием явился конверт без обратного адреса и почтового штемпеля. На конверте было написано лишь Олино имя, и в один прекрасный день мама достала его вместе с ворохом рекламных газет из почтового ящика. Внутри обнаружились две стодолларовые купюры, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтоб додуматься, кто их прислал. «Гонорар от ментов», – сообразила Оля и без угрызений совести потратила деньги на зимние сапоги для себя и для матери.

Вот так, в скуке и безделии протекли две недели, пока не появился Сергей: возраст примерно тридцать два года, рост и комплекция Константина, волосы темные, глаза карие, жалобы на нервный тик левой щеки и века левого глаза – последствия пластической операции, перенесенной примерно полгода назад.