Читать книгу - "Троянская Одиссея - Клайв Касслер"

В сечении тоннель напоминал подкову, а по размеру намного превосходил все, что могли вообразить себе Питт и Джордино. Питту казалось, что он попал в мир, созданный фантазией Жюля Верна. По его оценке, диаметр тоннеля был не меньше пятидесяти футов – значительно больше, чем у любого когда-либо построенного тоннеля. Диаметр тоннеля между Францией и Англией составляет двадцать четыре фута, а тоннеля Сэйкан, соединившего острова Хонсю и Хоккайдо, – тридцать два.

Гудение вентиляторов сменил громкий звенящий звук. Он отражался от стен тоннеля и доносился, казалось, с обоих направлений. Высоко над головами по эстакаде из толстых стальных балок в восточном направлении двигалась бесконечная лента гигантского конвейера. Вместо обычных кусков породы размером двенадцать – восемнадцать дюймов, конвейер нес на себе полужидкий грунт, измельченный чуть ли не до состояния песка.

– Вот вам источник коричневой мути, – сказал Питт. – Они размалывают породу в пыль, чтобы ее можно было перекачивать по трубе в Карибское море.

Под конвейерной лентой были параллельно проложены железнодорожный путь и бетонная автодорога. Питт опустился на колени и внимательно изучил рельсы и шпалы.

– Электрическая, как подземка в Нью-Йорке.

– Осторожнее с третьим рельсом, – предостерег Джордино. – Кто знает, какое там напряжение.

– Чтобы такая штука работала, у них через каждые несколько миль должны быть устроены генераторные электроподстанции.

– Собираешься положить пенни на рельсы? – пошутил Джордино.

Питт поднялся и с отсутствующим видом уставился вдаль.

– По этим путям скоростные составы с грузовыми контейнерами не смогут идти ни под каким видом. Там ведь скорости до двухсот сорока миль в час. А здесь рельсы не слишком высокого качества, а металлические шпалы слишком далеко друг от друга. Мало того. Стандартная ширина железнодорожного полотна составляет четыре фута и восемь с половиной дюймов. Здешнее полотно шириной всего около трех футов, так что это вообще узкоколейка.

– Которая проложена здесь для технической поддержки и снабжения проходческого комбайна.

Брови Питта взлетели вверх.

– Где ты нахватался подобных слов?

– Я читал о проходческих комплексах в какой-то книжке.

– Твоя успеваемость явно улучшается. Этот тоннель действительно прокладывается с помощью проходческого комплекса, причем большого.

– Может быть, они собираются заменить пути позже, – задумчиво проговорил Джордино.

– Зачем же дожидаться, пока тоннель будет прорыт до конца? Путевые рабочие со своей техникой должны были бы следовать непосредственно за комбайном для экономии времени. – В задумчивости Питт медленно покачал головой. – Тоннель такого диаметра прокладывается не для железнодорожного сообщения. У него должна быть другая цель.

Питт и Джордино вздрогнули, когда мимо бесшумно проехал большой двухэтажный автобус бледно-лилового цвета. Водитель помахал рукой. Питт и Джордино отвернулись и сделали вид, что рассматривают и обсуждают какую-то запись на планшетке Джордино. В автобусе сидели рабочие в разноцветных комбинезонах и касках. Все они были в темных очках. Питт и Джордино также отметили название «Одиссей» и логотип с конем на борту автобуса. Водитель замедлил ход, подумав, вероятно, что встреченных диспетчеров нужно подвезти, но Питт отрицательно махнул ему рукой.

– Электрический, – заметил Джордино.

– Не загрязняет воздух выхлопами с окисью углерода.

Джордино заметил у стены пару пустых электромобильчиков вроде тех, что ездят по полям для гольфа. Внешне они, правда, больше напоминали миниатюрные спортивные автомобили.

– Со стороны хозяев очень мило обеспечить нас средством передвижения. – Он уселся за руль. – В какую сторону?

Питт мгновение подумал:

– Поехали, пожалуй, следом за грунтом на конвейере. Вполне может быть, это наш единственный шанс наверняка убедиться, что источник коричневой мути именно в нем.

Огромный, похожий на пещеру тоннель уходил, казалось, в бесконечность. Движение по автодороге ограничивалось, по всей видимости, перевозкой шахтеров, а узкоколейка, напротив, перевозила исключительно фунт и грузы. На панели электромобильчика был спидометр, и Питт попытался засечь скорость движения конвейерной ленты. Лента бежала весьма резво – со скоростью двенадцати миль в час.

Питт переключил внимание на свод тоннеля. После прохода комбайна шахтеры, чтобы усилить естественную тенденцию скального грунта к самоукреплению, устанавливали на своде и стенах тоннеля систему анкерных болтов. После этого на стены тоннеля под высоким давлением пневматически напыляли толстый слой торкрет-бетона. После этого, чтобы предотвратить попадание в тоннель фунтовых вод, за обделку, по всей видимости, дополнительно закачивали под давлением жидкий раствор. Торкрет-бетон и раствор не только изолировали тоннель от проникновения воды извне, но и улучшали прохождение жидкости по тоннелю. Питт начал думать, что назначение тоннеля, скорее всего, именно таково.

Лампы на потолке тоннеля освещали его так ярко, что становилось больно глазам. Питт и Джордино теперь хорошо поняли, почему все рабочие в автобусе защищали глаза темными очками. Как будто сговорившись, они одновременно вытащили и надели собственные темные очки.

В противоположном направлении, к месту проходческих работ, прошел небольшой электровоз с несколькими открытыми платформами, на которых стояли ящики с анкерными болтами. Все члены локомотивной бригады при виде двух мужчин в электромобильчике приветственно замахали руками. Питт и Джордино тоже помахали в ответ.

– Очень уж все дружелюбны в здешних местах, прямо как в деревне, – заметил Джордино.

– А ты заметил, что на всех мужчинах черные комбинезоны, а на женщинах белые или зеленые?

– Должно быть, в прошлой жизни Призрак был дизайнером интерьеров.

– Более вероятно, что это своего рода кастовая опознавательная система, – возразил Питт.

– Я лучше отрежу себе ухо, чем оденусь в бледно-лиловое, – пробормотал Джордино, который внезапно сообразил, что одет в белое. – Думаю, что я не на работе.

– Подсунь себе что-нибудь на грудь.

Джордино промолчал, но горький взгляд, брошенный им на Питта, был достаточно красноречив.

Питт вновь стал серьезным.