Читать книгу - "Беглый огонь - Петр Катериничев"

Лучшего места для подполья не пожелал бы и вождь мирового пролетариата. Река Лужа неспешно струила покойные воды, начинающие желтеть листки на березках чуть подрагивали под порывами ветерка, редкие из них падали на уже холодную прибрежную рябь воды и то замирали, то кружились, будто исполняя вековечный танец ежегодного увядания. И этот танец был прекрасен, как солнечный закат. Возможно, природа задумала все именно так: торжественный, мистический, величественный и неразгаданный апофеоз заката как переход к новому дню… Почему же тогда старость и кончина человеческая так уродлива, унизительна, почему так мало в них от достоинства вечности?..

Обустроились мы не в шалаше. Окрестности тихого райцентрика были облюбованы новыми русскими средней руки из столицы и застроены дачами в старокупеческом стиле и без игривых претензий сильных мира сего, взявших моду городить под самой Москвой диковатые строения, состоящие из бесчисленных башен и полуметровых стен красного кирпича, по мрачности напоминающих замки-казематы средневековых воителей, а по надежности постройки – кронштадтские капониры времен царя-батюшки Александра Третьего. Этакие кремли в миниатюре. Если это не мания величия в сочетании с манией преследования, то что?

Добротные и богатые дома москвичей мирно соседствовали с обиталищами покровского истеблишмента и местных богатеев. А значит, никакие новые морды в этом вовсю дачном райцентрике не покажутся неуместными, ибо все здесь – приезжие-отдыхающие, а значит, свои. Бандиты на передыхе от дел неправедных, банковские клерки и чиновники среднего звена, хорьки-стряпчие средней руки, окружной и отставной генералитет и прочее, прочее, прочее. Короче, равенство, братство, счастье. Как и мечталось.

Двухэтажный кирпичный домик, во двор которого мы зарулили (ворота барышня Ольга отперла своим ключом), был построен на старинном каменном же фундаменте апартамента какого-то зажиточного купчины; вокруг – запущенный сад, окруженный добротным забором; поговорку «Мой дом – моя крепость» дача оправдывала вполне. Впрочем, витые каленые решетки на окнах отнюдь не были атрибутом крепости: времечко такое; главное, все здесь было свое: свое отопление, своя скважина, свой водонагрев, ну и, разумеется, налицо все прелести «ненавязчивого сельского быта»: камин, душ, джакузи, бильярдная, сауна, два туалета, мини-кинотеатр. Красиво жить не запретишь, а роскошно – не прикажешь.

Приметную «бээмвуху» загнали в глухой гаражик во дворе; потом барышня Ольга отзвонила хозяйке дачки и получила полное добро для проживания в оной на неограниченное время с сердешным другом. Со мной то есть.

– Ух. – Ольга откинулась в мягком удобном кресле, зажмурилась, выдохнула: – Хорошо. Будем считать, мы в отпуске.

– Будем, – вяло согласился я. Признаться, чувствовал я себя прескверно: раненую ногу жгло, а меня колотил нешуточный озноб. Видно, температурка. Которую я переношу без малейшей приязни. Есть уникумы, способные при тридцати девяти бодро шагать на работу, лишь бы не таскаться в поликлинику; меня же при тридцати восьми начинает натурально болтать, а при тридцати девяти с копейками – швырять на стенки, как обожравшегося клофелина доходягу.

Ольга мое состояние заметила:

– А тебе, Олег, давно пора в коечку. Баиньки. И выпей что-нибудь. Бар здесь богатый.

До бара я доковылял уже кое-как. Выбрал джин.

– Тебе что?

– Коньяк. В большой бокал. Признаться, я и сама устала, как мерзлая ворона. И от сегодняшнего, и вообще. Сейчас напьюсь в зюзю. Да и тебе не помешает.