Читать книгу - "Разборки в Японском море - Михаил Серегин"

Сергей миновал просторный холл и, спустившись по трапу, вернулся в казино. Здесь он увидел Палермо и Мумбу – они были блокированы охранниками Михея.

Увидев Рока, охранники с недоумением воззрились один на другого. Подошедший к ним Рок лукаво улыбнулся.

– Отбой, парни, – сказал он, – ваш начальник распорядился.

Один из молодцов достал сотовый и, связавшись с шефом, получил необходимые распоряжения. Досадуя на то, что оказались пока без дела, парни обдали презрительными взглядами Рока и его подчиненных.

– Гуляйте пока, – с насмешливым снисхождением процедил один из них – тот, что был с волчьими глазами. – Но не нарывайтесь!

Предупредив таким образом Рока и его свиту, они вышли из зала. Рок сел за стойку и спросил текилы. Бармен с каким-то боязливым удивлением косился на него. Но текилу налил, видимо, решив, что конфликт между Роком и подручными Михея разрешился сам собой.

В этот момент показался Квасин. Он принял безучастный вид, словно происшедшее никоим образом его не коснулось. Рок не мог отказать себе в удовольствии поиздеваться и над этим «фюрером». Он приподнял в воздухе стакан с текилой, салютуя Квасину как раз в тот момент, когда перехватил его напряженный взгляд. Квасин отвернулся с оскорбленным видом. Рок остался доволен. Он опрокинул текилу в глотку и пошел к кассе. Купив несколько фишек, сел за ближайший стол и поставил на черное.

* * *

Михей сидел перед сестрой насупленный и тревожный. Один из его «телков» с услужливой поспешностью привел опрокинутый в ходе любовных игр стол в исходное положение. Как только стол был водружен на прежнее место, Михей выгнал за дверь телохранителей и накинулся с ругательствами на сестру.

Валентина молча подняла вазу и коньячную бутылку. На ковре образовалось большое темное пятно, но не оно угнетало Михея, а то, что у него были связаны руки для расправы с Роком. Когда первый шок от внезапного решения Луганова-старшего прошел, когда миновал шквал негодования, вызванный тем, что вице-губернатор не удосужился предупредить Михея о своих изменившихся планах, вероломство сестры (а именно так он называл ее интрижку с Роком) повергло его в бешенство. Он бушевал примерно четверть часа, обзывая сестру шлюхой, а покусившегося на нее пирата грязным скотом, потом вдруг затих и погрузился в тоскливое оцепенение. Его каменное молчание тем не менее нарушалось злобным мстительным бормотанием, проклятиями в адрес губернатора, Лугановых и пиратов с «Вэндженса».

– Если еще раз я его здесь увижу, – яростно сипел он, – я его на мелкие кусочки разорву, а тебя, суку недотраханную, за борт выкину! Ты что думаешь, – Михей аж подскочил на диване, – он в тебя втюрился? Да он рад тебе под юбку залезть только затем, чтобы мне насолить! А ты уши развесила! – презрительно глянул он на Валентину.

– Он как раз говорил мало, так что уши развешивать у меня повода не было, – осмелилась возразить она.

– Ты мне еще поговори, тварь неблагодарная! – заорал он, вскочил и метнулся было к ней, сжимая кулаки.

– Только ударь! – тоже разошлась Валентина, отпрянув к стене. – Ты меня больше не увидишь!

– Куда же ты подашься? – злобно ухмыльнулся Михей, немного успокоившись. – К этому лохматому на корабль? Так он тебя и ждет! Или ты решила весь его экипаж, всех этих ублюдков недоношенных обслуживать? Меня позорить, а? – На последней фразе он снова сорвался, и его хриплый голос неестественно резко взлетел вверх и задребезжал.

– А это не твое дело, братец, – язвительно прошипела Валентина, – я не твоя собственность. Сама распоряжаюсь своей жизнью.

– А вот здесь ты ошибаешься, сестричка, – ехидно процедил Михей, – ты не просто моя сестра, ты в этом бизнесе. А из него, в случае отказа работать и приносить прибыль, путь один – ногами вперед.

– Ох ты! – нервно рассмеялась Валентина. – Так я тебя и испугалась! Смотри, вся дрожу!

– Не зли меня, шлюха! – Нахмурившись, Михей снова наступал на нее.

– Ну давай, убей меня, – хорохорилась она, – я жду. Или кишка тонка?

– Эх, дура, – разочарованно выдохнув и словно устав, Михей отступил и опять плюхнулся на диван. – Ты даже не понимаешь, как позоришь меня!

Его лицо сделалось горестно-мрачным. Зато в глазах Валентины пылал враждебный пламень. Она знала, что брат по-своему любит ее и никому не даст в обиду, она отдавала себе отчет, что он дорожит ею и все его угрозы так и останутся угрозами. Это давало ей преимущество, но порой и она, уверенная в своей безнаказанности, все же пугалась. Гримасы и грубый голос брата иногда наводили на нее страх, и ей казалось, что в состоянии гнева он способен убить ее.

– У меня с ним ничего не было, – сжалилась она над Михеем, – а ты развопился!

Валентина с жеманной укоризной посмотрела на брата.

– А если будешь продолжать в том же духе – угрожать, обзываться, – расхрабрилась она, – так я с ним пересплю и сделаю так, чтобы все об этом узнали.

– Не грози, – пробурчал Михей, – меня не испугаешь.

– А что ж ты тогда о позоре кричишь? Значит, боишься, именем своим дорожишь. А в глазах людей не такой уж ты хороший, – едко усмехалась она, – и вице-губернатору, говорят, ты больше не нужен…

Валентина была не очень хорошим психологом, иначе она, не желая быть мишенью для братских оскорблений, не стала бы этого говорить. Глаза Михея налились кровью, и он, уставший бушевать, вдруг обрел всю мощь негодования. Он вскочил с дивана, будто ужаленный. Фраза Валентины задела его чувствительный нерв – он и сам начинал понимать, что Луганов не доверяет ему как прежде, и более того, у Михея имелись подозрения, что Федор Николаевич хочет избавиться от него. Это ударяло не только по интересам Михея, но и по его самолюбию, которое разрасталось и делалось тем более уязвимым – парадокс власти, – чем шире распространялась его власть, чем выше поднимался он по социальной лестнице. Хотя последнее замечание не совсем здесь уместно. Ведь, несмотря на все попытки Михея проникнуть в святая святых политической элиты, на стремление управлять посредством таких людей, как Луганов-старший, судьбами простых смертных и жизнью региона, он так и остался бандитом.

Внезапное изменение планов Луганова-старшего дополнительно ударило по его честолюбивым желаниям вырасти в политическую фигуру. Тут не спасали даже деньги. Михей все яснее сознавал, что стал частью некой игры, отдельным элементом в системе завоевания Лугановым абсолютной власти на острове. Такое пренебрежение им как партнером и использование его в качестве пешки получило сегодня новое подтверждение – вице-губернатор готов был плюнуть на его, Михея, интересы и чуть ли не ставил выше его какого-то там пирата. И Валентина своим замечанием задела болезненно обнаженный нерв.

Михей, взвыв и чуть не уронив Валентину, выбежал из каюты. Телохранители сначала ничего не поняли. Разъяренный Михей не дал им никаких инструкций, и они, повинуясь негласному закону постоянного следования за хозяином, хоть и с промедлением, но устремились за ним.