Читать книгу - "Крымская ракета средней дальности - Андрей Дышев"

– Масштаб карты – в одном сантиметре пять километров. Заданный радиус действия наших ракет – сто двадцать километров. Большее расстояние ни одна из них пролететь не могла, потому как все ракеты имели ограниченный запас топлива и самоликвидатор. Теперь берем линейку, отмеряем циркулем радиус и чертим окружность…

Он принялся рисовать циркулем окружность, центром которой был полигон. Ирэн так глубоко вникала в суть проблемы, что, как мне показалось, даже дышать перестала. Я же откровенно зевнул и уставился в окно, заставленное цветочными горшками.

– Вот у нас получилась зона возможного поражения, – сказал генерал, опуская растопыренную ладонь на окружность. – Даже если предположить, что мои ракетчики перепились, сошли с ума и принялись запускать ракеты куда попало, то все равно они не могли попасть в самолет, потому что его курс проходил далеко от зоны возможного поражения.

Он постучал пальцем по другому углу карты и добавил:

– Вот приблизительно здесь самолет потерпел катастрофу.

Мне стало скучно. Я встал и принялся ходить по комнате, рассматривая книги. Ирэн будет делать вид, что версия генерала увлекла ее с головой. Затем она постарается втянуть и меня в эту бестолковую работу по поиску причины крушения самолета. Она попытается утопить меня в цифрах, расчетах, зонах поражения и пьяных ракетчиках. Потому что ей выгодно увести меня в другую сторону – подальше от «Лендкрузера».

Увидев в лице Ирэн благодарного слушателя, генерал обрушил на нее всю ударную мощь убеждения. Он начал говорить взволнованно и торопливо. Вот место падения и самоликвидации ракет. Это очень далеко от места крушения самолета. Есть всего три отправные точки, которые следует принимать во внимание: полигон, сектор стрельбы и курс самолета. Генерал уверен, что самолет взорвался по причине технической неисправности. Сначала произошло возгорание одного из двигателей, а затем огонь перекинулся на топливные баки… Я остановился, рассматривая золоченый корешок «Государя» Макиавелли. Мое терпение подходило к концу. Бесстыдная ложь генерала уже переходила все границы.

– Моя совесть чиста! – дрожащим от волнения голосом сказал генерал. – Я не виновен в гибели этих несчастных ста пятидесяти человек!

– Пожалуй, этого достаточно! – произнес я, повернувшись лицом к генералу. – Не знаю, почему Ирэн молчит и не хочет сказать правду. Тогда я скажу. Мы не были пассажирами самолета, генерал! Мы плыли на яхте и случайно оказались свидетелями катастрофы.

Ирэн, как мне показалось, взглянула на меня с испугом. Генерал медленно поднял седую голову, оторвал ладони от карты и взглянул на меня.

– И что же вы видели? – тихо спросил он.

– Мы видели, что самолет был сбит каким-то летящим объектом, который оставлял за собой белый дымный след. Если вас не устраивает термин «был сбит», то я могу выразиться иначе: самолет развалился на части в результате столкновения с ракетой. В результате соприкосновения с ней. В результате взаимного касания друг с другом… Как угодно! Но это правда, генерал!

Опираясь о стол, генерал опустился на диван. И без того бледное лицо стало белым как мел. Как бы ему не стало плохо, а то придется сломя голову бежать за «Скорой»… Он со слабой надеждой взглянул на Ирэн, полагая, что она добрее, честнее и не станет так жестоко лгать. Но Ирэн кивнула и тихо прошептала:

– Да, это правда.

Губы генерала дрогнули. Кажется, он что-то сказал и опять склонился над картой.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Я просто не в состоянии дать этому хоть какое-то объяснение… Если самолет все-таки был сбит ракетой, то мы к этому не имеем никакого отношения… Но кто же мог запустить ракету? Военных кораблей в районе учений не было. Подводных лодок не обнаружено… Абсурд…

И тут вдруг я почувствовал, что в моей голове начинает происходить какой-то переворот, что я начинаю верить генералу. Точнее, он задал тот же вопрос, на который и я хотел получить ответ, и его недоумение показалось мне искренним: кто же мог запустить ракету? Черт возьми, не на одном же полигоне сосредоточены все ракеты страны? Я шагнул к столу и взглянул на карту. Генерал показывал место крушения самолета, но очень приблизительно. И я не успел запомнить, куда он ткнул пальцем. Но это неважно. На карте есть сетка координат. А я помню… я должен вспомнить, какие координаты передавал в службу спасения. И еще я помню, каким курсом шла яхта. Курс ракеты точно совпадал с курсом яхты. Зюйд-вест! Двести двадцать пять градусов!

– Что-то мне… – пробормотал генерал и растерянно провел ладонью по карманам костюма. – Секундочку, подождите…

Он не без труда встал, опираясь о стол.

– Вам плохо? – с тревогой спросила Ирэн.

– Не то чтобы плохо… Но валидол бы не помешал… На кухне есть. Сейчас…

– Я вас провожу! – сказала Ирэн и взяла генерала под руку.

Это хорошо, пусть они оба выйдут. Мне надо сосредоточиться и сделать очень важный вывод. Ирэн, эта хитрая бестия, не должна ни о чем догадаться. Я не позволю ей проследить за моим взглядом. Я буду индифферентным, равнодушным, тупым, как скала… Они вышли из комнаты. Я слышал, как за стеной стукнула дверца буфета, как полилась в стакан вода, как Ирэн о чем-то заботливо зачирикала. Линейка… Циркуль… Нет, циркуль мне не нужен. Какие же координаты я передал по мобильнику? Дай бог памяти… По широте: сорок три градуса пятьдесят две минуты… Сколько же секунд? Из-за этих секунд я еще ругался с диспетчером и советовал ей заново окончить среднюю школу… Да хрен с ними, с секундами. По долготе, если не изменяет память, тридцать шесть градусов и сорок пять минут… Да, кажется, так.

Я склонился над обширным синим пятном, изображающим море. Нашел пересечение широты и долготы и поставил точку. Здесь была наша яхта в момент крушения самолета. Теперь курс: зюйд-вест, 225. Если из этого числа вычесть сто восемьдесят, то можно определить, с какой стороны ракета прилетела… Я приложил линейку и провел линию… Дальность действия – не более ста двадцати километров… Я отмерил отрезок линии, которая бежала по берегу, пересекала поселки, дороги, реки и поднималась в горы… Из кухни раздаются голоса. Кажется, Ирэн пытается успокоить генерала. Снова звенит стакан. Она заставляет его выпить валерьянку… Я склонился над картой и поставил маленькую галочку в лесном массиве, откуда был произведен запуск. Что здесь находится? Дремучие леса, склон горы, национальный заповедник… Ба! Именно в этих лесах сегодня ночью я гонялся за «Лендкрузером»! Никаких сомнений! Вот тоненькой нитью показана грунтовка, по которой мы ехали, вот первая развилка, вот вторая… Здесь я наткнулся на шлагбаум. А что за ним? Линия электропередачи, черные и коричневые кубики строений, обозначенные как «дом лесника»… Да это не дом, а целый поселок! А может быть, гарнизон? Воинская часть с ракетными установками?

Генерал вернулся. За ним Ирэн. В ее глазах – немой упрек за чрезмерную жесткость. Но я уже не мог думать о таких вещах, как корректность и вежливость. Меня распирало от желания немедленно, сию минуту, узнать все.