Читать книгу - "Мент. Разборки под прикрытием - Александр Золотько"

От грохота снова заложило уши, цементная крошка хлестнула Гринчука по лицу.

– Не попал… – сказал Стоянов. – Жаль, хотел в голову… придется попрактиковаться…

– Да, Дима… – Рубин просто задыхался от счастья. – Мы…

– А вы, Владимир Максимович, помогите сесть нашему уважаемому гостю…

– Я…

– Вы справитесь… Вы еще крепкий старик… А у меня руки заняты, пистолет, сами понимаете…

Гринчук почувствовал, как Рубин переворачивает его на спину… Тело взорвалось болью, застонало – Гринчук с удивлением наблюдал за ним как бы со стороны. Да, боль, да – страшно… Но это не он, это его тело… Это всего лишь…

Он увидел глаза Стоянова, его лицо… Как тогда, сто лет назад, на первом допросе… Власть, самоуверенность… Только сейчас еще и радость… предвкушение чего-то великого…

– Ранение слепое… – сказал Стоянов. – Нехорошее ранение… Честно говоря, я думал, что убью…

– Мало… практики… – сказал Гринчук.

– Да, – согласился Стоянов. – к сожалению… Вот только сейчас я почувствовал, как это забавно… Раньше смотрел на пули – такая чепуховина, маленькая, невзрачная…

– Как в зеркало смотрел, – прошептал Гринчук. – Такой же маленький, невзрачный…

Говорить было больно… Дышать было больно… Вкус крови…

– Вы слишком много болтаете, подполковник, как в американских фильмах. Решили убить – стреляйте, а не болтайте…

– Очень… очень хочется… высказаться… когда появляется возможность, – с паузами произнес Гринчук, слова не хотели подчиняться. – Кажется очень важным всё объяснить…

– Кажется, – Стоянов улыбнулся и выстрелил в Рубина.

– Трах-бах, – сказал Стоянов, когда тело учителя упало на пол. – И никаких разговоров. Я вас прервал, извините.

Стоянов посмотрел на табурет, проверил, нет ли крови, сел.

Нога Рубина дернулась, зацепила туфель Стоянова.

– Вот ведь гадость какая! – сказал Стоянов брезгливо. – Но не убивать же его еще раз… Вы на меня прыгать не собираетесь?

Гринчук поднес руку ко рту, потом посмотрел на ладонь – кровь.

– Я же говорил – плохая рана, – Стоянов достал из кармана рубашки носовой платок, промокнул лоб. – Наверное, легкое пробито…

Гринчук закрыл глаза, почувствовал, что пол стал вдруг скользким и наклонным, тело заскользило в сторону… Гринчук торопливо открыл глаза.

– Скажу сразу – я на него работал. Он правду сказал. Это я звонил Дедову от имени Максимыча. А с Сергеевым общался лично он… Идея подставить Щелкунова – моя. Помните, я первый, кто заговорил о нем в вашем присутствии. Не вышло бы в тот раз, я бы еще повторил. Рано или поздно… Но недосчитал… У вас это круто получилось, признаю… Я тут напротив живу, вы не знали? Я и Максимыча так вычислил, увидел кое-что, проследил… Когда началась вся эта свистопляска, я остался дома. Решил последить за происходящим. Я один живу, мне никто не мешает посидеть перед окном с бутылочкой пива, – Стоянов принялся раскачиваться на табурете. – Надо же было присмотреть за старым учителем…

– Чтобы не случилось чего, чтобы не убежал…

– Вы меня понимаете. Когда такие сокровища в голове – тут призадумаешься… Вначале появились эти трое… Интересно, подумал я. Вмешаться уже не получалось, оставалось ждать. Долго ждать.

– Потом появился я, – тихо сказал Гринчук.

– Я думал, старик выполнит свое обещание… Думал… Дождаться думал, заслужить… Иногда он мне даже позволял… Выполнял мои желания… Девочку, понравившуюся, коллегу по работе подвинуть… Я много не просил. Я ждал… Вот Аркашу попросил смешать с грязью… Не убить, а просто затоптать… Выгнать его из города – это только начало… Некстати ты его подобрал.

– Что же ты дальше делать будешь? – спросил Гринчук.

Говорить было больно, но молчать… Удержаться и не потерять сознание. Говорить… слушать…

– Дальше… Обидно, конечно, что ты убил старого учителя…

– Я?

– Ты. Тебе ведь выдали оружие на постоянное ношение, вот этот пистолет. Распоряжением Сергеева, помнишь? Я хотел всё сделать по-другому, но, раз уж так получилось… Ты ведь обратил внимание… Извини, ты не видел. В тебя я выстрелил из другого пистолета, это вроде как Рубин пальнул в тебя, стрелял дважды, один раз промазал, а ты уже из своего выстрелил ему в голову… Пусть тебя успокоит то, что Рубин стрелял первым… Все будут голову ломать, что случилось, как… Почему ты пришел сюда… и почему Владимир Максимович Рубин… – Стоянов держал в руках два пистолета, словно мальчишка, который хвастался новыми игрушками. – Тут возможны варианты… Вы, Юрий Иванович, как полагаете, вы сами умрете, истечете кровью, или Рубин все-таки, успеет перед смертью выстрелить в вас еще раз, немного удачнее… Вы, кстати, как насчет пули в лоб? Или предпочитаете, чтобы вас все-таки хоронили в открытом гробу?

Гринчук закашлялся, сплюнул кровь на пол:

– Что же ты, Дима, убил свое богатство и власть? Не дождался…

– А чего ждать? Он бы и так меня обманул… Думаете, он бы перед смертью продиктовал мне свои секреты? Старики неохотно отдают их… Помните, у Пушкина? Графиня так и не отдала при жизни… Я терпел, искал, не находил… А сейчас… С паршивой овцы хоть шерсти клок, – Стоянов положил один пистолет на колени, наклонился и взял с пола сумку Гринчука. – Некоторые ради полумиллиона идут на ограбления банка, изменяют Родине… А я всего лишь пристрелю подполковника милиции. И исчезну. Пятьсот тысяч… Даже если они переписаны, я всегда найду возможность их обменять под двадцать процентов. Я им – пол-лимона, они мне четыреста тысяч…

– Вынужден тебя огорчить… Там уже на пятьдесят тысяч меньше…

– Ничего…

– Но… – Гринчук снова сплюнул, – но если… ты продашь электронику… из-под второго дна… еще получишь копеечку…

– Какую электронику?

– Шпионскую… – Гринчук истекал кровью, терял силы. – Там, внутри, в сумке… Ты думаешь, я ее просто так таскал? Очень удобна сумка, дорогая, но удобная… маячок, передатчик… диктофон мы туда решили не ставить, все, что происходило… в радиусе десяти метров… передавалось и записывалось… Миша всегда знал, что происходит со мной… и сейчас… скоро… ты ведь еще не встречался с Мишей… разве что возле кафе, утром… красная такая «копейка»… все «копейки», почему-то… красные…

– Врешь…

– Ты посмотри сам…

Стены, потолок и пол подвала пульсировали в такт боли. Лампа то еле мерцала, то приближалась к самым глазам, норовя их выжечь.

– Посмотри…

Стоянов бросил деньги на пол, рванул из сумки дно.

– Правда, красиво? – прошептал Гринчук. – Огоньки… индикаторы… Я ни хрена в этом… не понимаю… но выглядит круто… И работает… Бежать тебе нужно, капитан… Все бросить…

Стоянов вырвал прибор из сумки, швырнул его об стену…