Читать книгу - "Акула. Отстрел воров - Андрей Кивинов"

Поэтому, по сути дела, и не допрашивает. Допрос ведётся последовательно, даже если выглядит внешне сумбурным. Она развлекается. Постреливает не связанными вопросами.

— В связи с чем вы разыскивали Ивана?

— Он проходит по уголовному делу…

— …О грабеже. А ваша, Акулов, задача — раскрывать убийства. Почему вы полезли не в своё дело?

— Он мог быть причастен к убийству Василия Громова.

— Это все одно словоблудие! Мог, мог… Так можно оправдать что угодно. Почему вы поехали на задержание в одиночку?

— Я не собирался задерживать. У меня была оперативная информация о том, что он может находиться в одном адресе. Прежде, чем его штурмовать, мне хотелось проверить.

— Хорошенькая проверка! Таким образом все проверять — ни одного мирного жителя не останется! Кого не можем посадить — того зарежем! Так, Акулов?

— Он напал на меня.

— Просто так, да? Сам? Первым? Ни с того, ни с сего? Знаете, вы не очень-то похожи на человека, которого уличные грабители выбирают, как объект нападения. Даже сейчас, когда вы так стараетесь выглядеть скромным.

— Я не знаю, почему он напал. Отморозок! За ним серия грабежей и разбоев в Сосновке. Изнасилование с убийством.

— Интересно, кем это доказано? Он что, был осуждён? Или хотя бы ему было предъявлено обвинение?

— Оперативная информация. Спросите у Шитова!

— Шитов — ваш собутыльник.

— Иван сам мне признался…

За спиной дружно хохочут «гестаповцы»:

— Под ножом в чем угодно признаешься!

Прокурорша тоже слегка улыбается. Подождав, успокаивает уэсбэшников:

— Тише, мальчики, тише! Скажите, Акулов, а где вы так научились обращаться с ножом?

— Со мной в камере сидел один парень из СОБРа[14]. Они освобождали заложников, и он неудачно выстрелил, ранил ребёнка… Вот он меня и научил.

— Прямо в камере?

— Прямо в камере. Мы с ним много тренировались.

— Какие у вас, оказывается, способности… Посмотрите, Акулов, вот справка эксперта. Нож, которым вы убили человека, является холодным оружием. У вас есть разрешение на его ношение? Нет, и быть не может.

— Этот нож я отобрал у Ивана.

— Перестаньте, Акулов! Это уже, в конце концов, не смешно. Кто поверит, что он был вооружён двумя большими ножами, затем напал на вас, но в борьбе вы его частично обезоружили и убили? Фантастика! Признайтесь уж честно, Акулов, что «пёрышко» вы носили с собой. Вопрос — как долго и с какой целью? Молчите, Акулов? А теперь поговорим о Губащенко.

— Что о нем говорить? Скончался от «передоза»…

— Какое удивительное совпадение! Не далее, как месяц назад человек даёт против вас показания, изобличает в совершении тяжкого преступления. Вы со своим дружком Волгиным обещаете отомстить. И он умирает! От передозировки наркотиков! Ай-ай-ай, как все просто! Только почему-то вас опознает его мачеха. И ещё ряд свидетелей из числа жильцов того дома. Скажите, Акулов, вы сами сделали Губащенко смертельный укол? Или как-то заставили его уколоться?

— Да что вы несёте!

На плечо ложится крепкая рука. «Гестаповец», тот, что постарше:

— Не кипятись, парень. Вляпался — ответь. А оскорблять Марь Иванну мы тебе не позволим.

— Короче, Акулов, — говорит прокурорша, доставая из пачки нужный протокол, — будет правильнее вас задержать. Пока — на трое суток. А дальше посмотрим. Но я не думаю, что у кого-то могут возникнуть сомнения в обоснованности ареста.

— Готовься, поедешь обратно в тюрьму, — радуется молодой уэсбэшник. — А твоей адвокатше Ермаковой мы расскажем, как ты трахаешься с проститутками. Скажем — и поглядим, как, она станет тебя защищать…

Прокурорша стучит по столу:

— Потише, мальчики, потише! Акулов, а как вы объясните то, что у вас в крови был обнаружен алкоголь? Когда вы успели напиться?

— Я выпил сто грамм после… после этого. Чтобы успокоиться.

— Ой ли? А вот у нас другие сведения, — прокурорша бросает взгляд на «гестаповцев», и становится ясно, что информацию раздобыли они: — Нам стало известно, что днём, то есть в рабочее время, вы пьянствовали с вашей сестрой и сожителем. Её сожителем! — Последняя фраза звучит несколько странно, словно, будь Андрей извращенцем и пьянствуй со своим сожителем, претензий бы к нему не возникло. — И выпили вы совсем не сто грамм. Больше! Значительно больше… Короче, Акулов, распишитесь вот здесь, где стоят галочки. Вы задерживаетесь по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью один статьи сто пять Уголовного Кодекса. В дальнейшем, я нисколько не сомневаюсь, обвинение будет переквалифицировано на часть два пункт «м» данной статьи — убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего. Ну, расписывайся, кому говорят!

У Акулова в горле сухо. Перед глазами все кружится, расплывается. Он не может пошевелиться. Сидит, чувствуя на плече пудовую тяжесть руки уэсбэшника.

Прокурорша наслаждается его слабостью. Потом проявляет немного жалости:

— Ладно, сиди уж, малохольный ты наш. Я сама за тебя распишусь!

В несколько точных движений она подделывает роспись Акулова. Откладывает авторучку, ровняет стопку протоколов. Улыбается:

— Ты, Акулов, на себя много взял. Решил, что ты само правосудие? Типа самый крутой и честный? Да хрен там с селёдкой! Ты не правосудие, ты так, просто погулять вышел. Человек, мешающий обществу. Поэтому и нужно тебя от нашего общества изолировать. Пока не одумаешься. Пока не станешь, как все. А то и сам мучаешься, и других мучаешь. Посмотри лучше, какая жизнь кипит за окном! А ты чем забавляешься?..

* * *

За окном было темно.

Андрей смотрел на своё отражение в стекле, потом перевёл взгляд на Ольгу. Оказывается, задремал, пока она мыла посуду. Ну и кошмар же привиделся! Кошмар, который вполне мог обернуться реальностью.

Когда Иван умер, появилось два варианта дальнейших действий. Официальный и, так сказать, теневой. Доложить руководству, вызвать прокуратуру и отвечать потом на множество неприятных вопросов, или втихаря смыться. Андрей не долго размышлял, прежде чем принял решение. Обыскал карманы убитого, вложил в его руку оружие и ушёл, никем не замеченный. Попетлял по дворам, чтобы сбить со следа собаку.

Отстраненно подумал, что быть в шкуре разыскиваемого убийцы ему не приходилось. И никогда не думал, что придётся. Теперь с этим жить… Как там, всего несколько часов назад, говорила Ядвига? Если он совершит преступление, но внутренне будет уверен, что поступил правильно, то не попадётся? Что ж, значит, его не посадят — Андрей ни грамма не сомневался, что действовал правильно. И был уверен, что и потом, успокоившись, не начнёт сомневаться. Уничтожив Ивана, он оказал услугу множеству людей. Тех, кого этот выродок уже не ограбит, не убьёт, не изнасилует…