Читать книгу - "По агентурным данным - Фридрих Незнанский"

АПРЕЛЬ 1979, Венеция — Нью-Йорк

Обо всем этом он, Максим, мог бы рассказать Олегу Сташевичу. Потому что больше, собственно, и некому было рассказать. Олег спросил бы, что было дальше. И он рассказал бы, что развелся с Кейт, усыновил Алекса. Сама процедура развода была столь длительной и грязной, что если бы не мальчик, он не вынес бы этого. Самуил Гольдфарб, открывший когда-то в нем художника, встал вдруг на защиту его интересов, что позволило ему сохранить кое-какие средства к существованию. Они с Алексом поселились в небольшом городке, неподалеку от Филадельфии, куда его, Макса, пригласили преподавать. Он начал преподавать языки, начал писать музыку. У него появились новые друзья, да и старые приятели не забывали его.

Неугомонный Гольдфарб организовал однажды поездку в Голливуд, где свел его с молодыми кинорежиссерами. Так началось его содружество с кинематографом.

Он рассказал бы Олегу, как растит сына, который приходится ему внуком.

И главное, он сказал бы ему о чувстве вины, которое не покидает его. О своей вине перед Верой, которой он дал так мало любви; о вине перед Кейт, которую любил (да и любил ли?) не он, а совсем другой человек.

И главное, о своей вине перед Егором, которую он ощущал каждой клеткой своего тела. И эта вина была самой для него главной и самой тяжкой. Потому что ему казалось, — в этом он был согласен с Олегом, — что судьбу Егора во многом определила его, Максима, неосмотрительность… Наверное, Мартин Фегель был слишком молод для той войны…

Все это он хотел рассказать Олегу. А еще — повиниться и покаяться.

Но уже никогда не сделает этого. Потому что прежнего Олега Сташевича не существует.

— Дамы и господа! Наш самолет совершает посадку в аэропорту «Кеннеди». Температура воздуха за бортом…

— Макс! Мы прилетели! — тормошил его Алекс. — Ты в порядке?

— Да, малыш. Я в порядке.

ИЮНЬ 1989, Пенсильвания

Лето они проводили дома, в небольшом городке к западу от Филадельфии. Это лето было ознаменовано тем, что двадцатичетырехлетний Алекс Холинер успешно окончил Пенсильванский университет, где преподавал Холинер-старший, и оба они наслаждались летней свободой и относительным безделием. Дом их, двухэтажный, с просторной тенистой террасой и затейливой башенкой, окруженный фруктовым садом, был расположен на берегу небольшого озера, и каждое утро начиналось с купания в прохладной, прозрачной воде. Старый до невозможности сенбернар Лео считал своим долгом сопровождать легкомысленных хозяев, всем своим видом давая понять, что он начеку, и, если понадобится, вытащит из воды любого.

Еще лето было украшено присутствием в их доме двух очаровательных женщин: Марины Тереховой и ее шестилетней внучки Алисы. Родители Алисы — Егор-младший и его жена Алена — должны были присоединиться к компании позже, после завершения работы международного симпозиума по теоретической физике, проходившего в Токио. Егор должен был выступить там с эпохальным докладом, так шутливо, но и горделиво говорила Марина. Ей было под семьдесят, но эта женщина, видимо, была обречена носить свою красоту до конца дней. Темно-рыжие волосы потускнели, но седины не было и в помине, глаза сверкали порой таким озорным зеленым огнем, что соперничали с блеском таких же зеленых глаз ее огненно-рыжей внучки.

Это утро Алеша — это было его домашнее имя — встречал в своей комнате, расположенной в верхней части башни, которая составляла восточную сторону дома.

Но встречал он его не один: шестилетняя Алиса упросила взрослых разрешить ей провести хоть одну ночь на умопомрачительной для нее высоте. Накануне вечером, переодевшись в пижаму, она в сопровождении Алеши вскарабкалась по винтовой лестнице наверх, улеглась на приготовленное для нее кресло-кровать, и затихла, больше всего опасаясь, что Алеша передумает и отправит ее вниз, к бабушке.

Алекс провел полночи на террасе, в разговорах с дедом и Мариной, потом решил искупаться в озере, долго плавал под поскуливания Лео, который нервничал на берегу. Когда же он поднялся наконец наверх, небо уже начало светлеть, а рыжеволосая головка тотчас оторвалась от подушки.

— Ты не спишь, Алеша?

— А ты-то почему не спишь, малявка? — ласково спросил Алекс.

— Ну! Как же! Мы же договаривались! Ты же обещал разбудить город!

— Верно, — рассмеялся Алекс. — Что ж, вставай!

Она выпрыгнула из постели, на ходу нацепила мохнатые меховые тапочки и подошла к окну. Алекс поднял ее и усадил на широкий подоконник. Девочка крепко обняла его за шею, опасливо глядя вниз.

— Не бойся, я тебя не уроню. Смотри, весь город перед нами!

— Ух ты…

Утро было тихое, город мирно нежился в постели. Алиса увидела перед собой черепичные крыши, палисадники вокруг аккуратных домиков. Ночные фонари освещали улочки, утопающие в зелени деревьев. Ветер, легкий летний ветер, шевелил кроны лип и вязов, тополей.

— Что ж, начнем! — мимоходом взглянув на настенные часы, сказал Алекс. — Перво-наперво задуем ночные фонари! Помогай мне!

Они дунули изо всех вил, и фонари тотчас погасли.

— Ух ты! — захлопала в ладоши Алиса. — Так на свечки дуют на торте. Когда день рождения. Ты волшебник, да?

— Есть немножко, — скромно ответил Алекс. — Теперь погасим звезды. Хватит им гореть, уже утро. Ну, дуем!

Они старательно дули, и звезды, одна за другой, исчезали, а небо становилось все светлее.

— Теперь окна! — решил Алекс и повелительно ткнул пальцем в один из домов.

И тотчас в утреннем тумане прорезался прямоугольник окна. Он повторил жест, и окна, повинуясь ему, зажигались и зажигались. Яркие прямоугольники выстраивались перед их взором целой вереницей.

— Вот видишь? Город проснулся!

— А дом? Наш дом?

— Точно! Я и забыл. Джоди, где ты? — шепотом спросил он, и тотчас внизу хлопнула калитка.

Алиса высунулась из окна. Полная, шоколадного цвета Джоди Миллер, покачивая крутыми бедрами, прошла по двору. Было слышно, как хлопнула дверь кухни.

— Ну, Джоди, пора печь оладьи! — строго заметил Алекс.

И почти сразу же по двору поплыл запах жареного теста.

— Ух ты!

Алиса захлопала в ладоши, потом звонко чмокнула Алекса в щеку.

— Ты взаправду волшебник! Когда я вырасту, я выйду за тебя замуж, и тоже стану волшебницей!

— Сначала нужно вырасти, — легонько шлепнул он ее и опустил на пол.

После завтрака Макс, Алекс и Алиса поехали в лес за диким виноградом.

Макс сидел за рулем «форда» и обсуждал с Алисой основы мироздания, шутил про себя Алекс, который не участвовал в их беседе.

— Ты знаешь, девочка, бывают такие особенные дни, которые состоят из одних запахов?

— Конечно! Особенно на конюшне! Когда я приезжаю в гости к бабушке, запахи начинаются от остановки трамвая!