Читать книгу - "Кровавый путь - Максим Гарин"

– Руки за голову!

– Эй, ребята, хватит нам головы морочить, – сказал Рублев, – вы что, одурели?

– Молчать! Стоять на месте!

И Комбат понял, шутить не стоит, этот вояка явно измучен погоней и может нажать на курок без предупреждения.

– Да и я не с Луны сюда свалился, майор, – Комбат дернул плечами, сбрасывая на землю бушлат.

Полосатый тельник, татуировка на левом плече говорили сами за себя.

– Ты офицер?

– Да, офицер, майор.

– В отставке, что ли?

– Там документы. Пусть сержант зайдет в дом, посмотрит в моей куртке.

Сержант действительно вскоре вернулся с документами.

– Точно, – сказал он, – майор Рублев Борис Иванович.

Наручники с Подберезского сняли.

– Вам что, делать нечего? – спросил Комбат у капитана внутренних войск.

– Мы, майор, уже неделю на ногах, а некоторые и больше – десять дней. Ловим сбежавших зеков.

– Сбежавших зеков, здесь? Откуда они сбежали?

– С поезда. Вооружены и очень опасны.

– Вооружены и очень опасны? Да что ты говоришь, капитан!

– Да. Они уже двух водителей лесовозов застрелили и одного егеря. Хотели взять его лодку.

– Так это ваши вертолеты летают туда-сюда? – спросил Комбат.

– Наши, а то чьи же.

– Никак не можете найти?

– Было, сели им да хвост, но гадам повезло.

Матерые волки, смогли улизнуть.

Комбат участливо покачал головой.

– Бывает.

– Не мудрено, что мы вас приняли за бандитов, – заметил офицер. – Небритые, окопались в тайге, далеко от дорог.

– Да уж, так получилось. У нашего друга день рождения и мы решили отметить его здесь, на берегу реки.

– Ясно. Будьте осторожны.

– Слушай, капитан, может, выпьешь с нами?

Посидим, поговорим, а то мы совсем от жизни отбились, даже приемник с собой не взяли.

– Нечего мне вам, мужики, рассказать, вы уж нас извините.

– Какие уж тут извинения!

– Так говорите, ничего подозрительного не видели, никто не появлялся поблизости?

– Никого. Правда, медведь приходил, но мы его даже убивать не стали. Походил вокруг избушки, да и отправился по своим делам.

– Медведь не так страшен, как эти трое. Они с автоматами и явно озверели, хуже волков голодных. Им уже ничего кроме «вышки» не светит.

– Ну что ж, капитан, будем держать ухо востро и если что…

– Лучше не связывайтесь.

– Да уж, да, – сказал Комбат, – может, ты и прав, капитан. – Пусть бойцы немного отдохнули бы, – участливо заметил Рублев, посмотрев на замордованных солдат внутренних войск.

– Они у меня к беготне привычные, все по второму году служат.

– Если так, то хоть мяса на дорогу, может, возьмете?

– Не откажемся.

Едва начатый окорок перекочевал в вещмешок одного из бойцов.

– А больше дать нечего. Правда, можем дать пару бутылок водки, если, конечно, возьмете.

– Нет, нет, спасибо. Спирт у нас есть, его носить легче.

Подберезский с Комбатом переглянулись.

– Не нарвались бы они на Гришу, а то ведь могут и его принять за беглого каторжника.

– Не нарвутся, будем надеяться. Думаю, Гриша увидит их раньше, – сказал Комбат, – он не такой раззява, как мы с тобой. Тебя-то чуть не скрутили. Если бы еще повыступал, то и морду набить могли, – заулыбался Комбат.

– Да, неудобно получилось, – пробурчал Подберезский. – А знаешь Иваныч, когда на меня автомат нацелили, сразу желание появилось и зуд в руке – швырнуть топор в грудь. Представляешь себе, красиво было бы!

– Нет, не представляю, – ответил Рублев.

– Вот так, смотри.

Подберезский подхватил тяжелый топор и, широко размахнувшись, запустил им в толстый кедр, стоявший шагах в двенадцати. Топор просвистел, и его лезвие почти до обуха вошло в ствол дерева со звоном, и потом еще пару секунд раздавалось глухое гудение.

– Вот так! – сказал Подберезский.

– На словах у тебя хорошо получилось.

– А ты так сможешь?

Комбат пожал плечами.

– Хрен его знает, Андрюха! Я же не индеец, а кадровый офицер и топоры-томагавки бросать не привык. Случая не было.

– Вот тут-то я тебя и перещеголял, Иваныч.

– Наверное, – ответил Рублев и направился к столетнему кедру.

Он положил руку на топорище и резко, одним движением вырвал глубоко засевший топор. Затем подошел к Подберезскому.

– Дровами лучше займись.

– Нет, ты уж попробуй.

– Дерева жалко, я же не садист какой-то!

– Ну, чего мнешься, Комбат, попробуй!

Подберезский был уверен, что у Рублева ничего не получится, хоть здесь, да он почувствует свое превосходство. Маленькое, но убедительное.

А Комбат медлил. Ему действительно не хотелось запускать топор в дерево.

– А ты вон в то брось, в сухое.

Рублев посмотрел в ту сторону, куда показал Подберезский, повернувшись, легко взмахнул рукой и топор, сверкнув как молния, звонко ударил в сухое дерево.

– Надо же, воткнулся! – сказал Подберезский не без зависти. – А ведь до него шагов пятнадцать. Оказывается, и ты, Иваныч, дровосек не плохой.

– Я и сам не думал, что получится, – заулыбался Рублев. – Пойду готовить.

Через два-три часа трое мужчин сидели за столом и пили водку из железных кружек.

– Так ты не видел, Гриша, солдат?

– Почему же, видел. Видел их следы.

– А как ты догадался, что это солдаты?

– По сапогам, Андрюша, по сапогам.

– Ты и следопыт!

– Приходится. В тайге следы говорят о людях очень много. Главное быть внимательным.

– А как ты думаешь, Гриша, солдаты поймают беглых заключенных? – спросил Подберезский.

– Не знаю. Меня бы не поймали.

– Тебя – это понятно. Ты человек таежный, бывалый. Если их один раз в тюрьму упекли, значит, и второй раз изловят.

– Да не потому, – пробурчал Бурлаков.

– Тогда почему?

– Во-первых, я бы по тайге не шатался.

– А как бы ты, по воздуху, что ли? – засмеялся Подберезский.

– Я бы на лодке по реке сплавился. И двигался бы только ночью.