Читать книгу - "Цену жизни спроси у смерти - Сергей Донской"

– Не хотите, значит, говорить, – обиженно заключил Серегин. – Ну и не надо. Обойдусь. Так что счастливо оставаться!

Это прозвучало очень по-детски, но Громов, следя за удаляющимися габаритными огнями джипа, не улыбнулся.

Дело затевалось нешуточное. Насколько удалось определить по мельканию фар, сюда поднималось не меньше пяти машин одновременно. Если в каждой уселось по четыре человека, то очень скоро маленькому отряду предстояла схватка с парой десятков вооруженных бандитов. Потому-то Громов и отослал Серегина подальше, позаботившись, чтобы времени на маскировку джипа у того осталось в обрез. Не хотелось ему подставлять горячего лейтенанта под пули.

Слишком младшим он был, старший лейтенант Серегин.

* * *

Чтобы не быть замеченным раньше времени в своем слишком светлом для окружающего мрака костюме, Громов пересек асфальтную ленту шоссе и занял позицию за валуном, похожим на обелиск или на заготовку истукана с острова Пасхи. Справа от него высился отвесный гранитный склон; слева, за дорогой, – зиял обрыв, обрамленный бетонными столбиками.

Серегин благополучно укатил на джипе, его бойцы ничем не выдавали своего присутствия. Проще простого было вообразить, что ты остался совсем один и бой тебе тоже предстоит принять одному. Громов так и поступил. Он привык рассчитывать на себя самого, и только этот сам не подводил его в трудных ситуациях.

Чтобы не выдать себя огоньком сигареты, Громов меланхолично грыз сорванную травинку и вспоминал слова старого художника, имевшего свой необычный взгляд на жизнь.

Это просто поле. Поле, на котором растет трава.

Тогда Громов не нашел, что возразить старику, но теперь, раскусив стебель с горьким полынным вкусом, он сплюнул и пробормотал:

– Трава, она разная бывает, старик. Кто-то должен перепахивать это поле. Иначе, куда ни глянь, будет только бурьян да белена.

Никто его не услышал, никто ему не ответил, но Громов никогда не стремился делиться мыслями с окружающими. Он умел молчать. Он ценил одиночество. Большую часть жизни он проводил на своем невидимом необитаемом острове и ничуть не тяготился этим.

Ожидание продлилось недолго. Когда сохранивший дневное тепло камень едва заметно заискрился блестками кварца, Громов выглянул на дорогу и увидел занимающееся молочное зарево от множества приближающихся фар.

Лейтенант Серегин наверняка матерился сейчас в бессильной злобе, обнаружив, что не успевает вернуться обратно. Но предпринять самостоятельные действия он не имел права, чтобы не провалить операцию, и теперь ему было не суждено подставить свою горячую голову под пули. За остальных парней, находившихся в укрытии, Громов не беспокоился. Оставалось позаботиться лишь о том, чтобы выжить самому, а к этому ему было не привыкать.

Асфальтовая полоса ожила. Это маленькие и крупные тени наперегонки помчались вверх по шоссе, спеша убежать от вереницы фар, проглянувших из мрака. Издали их можно было принять за пылающие глаза приближающихся хищников.

Хор цикад смолк, как по мановению дирижерской палочки. Наступившее безмолвие было бы полным, если бы не приглушенное рыканье нескольких двигателей одновременно.

Громов приготовил «узи» к стрельбе одиночными выстрелами и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Привычный, но совсем не обязательный ритуал. Его сердце и без того билось ровно, как часы. Это вовсе не означало, что оно не может остановиться или не способно испытывать волнение. Это означало лишь то, что даже в минуты опасности сердце не будет трепетать, как овечий хвост. Очень важное условие для меткой стрельбы. И вообще для достойного существования.

Головной автомобиль, ползущий вверх на четвертой передаче, находился в двадцати шагах, когда Громов, поддерживая запястье вооруженной руки, шагнул на дорогу. Для начала он погасил выстрелами обе слепящие его фары, а потом уже послал три пули туда, где за лобовым стеклом угадывалась фигура водителя.

На месте смутно белеющего лица образовался темный провал. Синий «Форд» проехал еще метров пять, прежде чем заглохнуть и медленно покатиться обратно. На это Громов и рассчитывал. Ноги убитого или тяжело раненного водителя потеряли сцепление с педалями, а растерявшиеся пассажиры не догадались поставить потерявший управление автомобиль на ручной тормоз.

Багажник «Форда» звучно впечатался в капот следующей позади машины, образовав на дороге затор. Надсадно взвыл клаксон, придавленный, вероятно, упавшим на руль трупом.

А кто-то внутри автомобиля повторял как заведенный:

– Приплыли, бля! Вот же приплыли!

Медленно набирая обороты, серая приземистая иномарка попыталась обогнуть препятствие справа, но, когда Громов расстрелял и ее невидимого водителя, дорога оказалась заблокированной.

– Засада! – завопило сразу несколько голосов, прежде чем общий хор разбился на отдельные проклятия и ругательства.

– Так-перетак, долбать-молотить!

– Вон он! Вижу его, падлюку!

– Где моя «волына», – уё-моё? Кто мою «волыну» взял? – Бошки пригнули! Дайте же мне его завалить!

Громов метнулся за свой валун за мгновение до того, как в темноте заплясали вспышки ответных выстрелов. Захваченные врасплох бандиты, выскакивавшие из автомобилей, палили бестолково, но так часто, что шум поднялся на всю округу, точно с десяток здоровенных петард затрещали, захлопали одновременно.

Ра-да-ду-ду-дум-дум!

В общем дробном перестуке особенно выделялись низкие уханья крупнокалиберных «карабинов», а чей-то пистолет звучно накладывал поверх этой какофонии хлесткие звуки тысячекратно усиленных пощечин: хлясть-хлясть-хлясть!

Но из доброй сотни выпущенных в темноту пуль лишь две или три цокнули об гранит в непосредственной близости от Громова. А когда бандитов накрыла сверху раскатистая автоматная очередь, то тут уж они стали больше напрягать голосовые связки, чем пальцы на спусковых крючках.

– Больно! – надрывался в темноте раненый. – Бо-ольно!

– Обложили, как волков!

– Уходить надо!

– Ооооой!..

Кланг!.. Кланг!.. Кланг! – Это методично заработала винтовка Драгунова. Судя по равным промежуткам времени между выстрелами, серегинский снайпер знал свое дело. С таким же спокойствием он мог бы расстреливать мишени в тире. Движущиеся мишени, становящиеся после попадания неподвижными.

Осторожно выглянув из укрытия, Громов увидел, что массивный белый джип, крыша которого возвышалась над всеми прочими, пытается развернуться, чтобы выбраться из-под обстрела. Дорогу ему загораживали сразу две машины, и столкнуть их на обочину с наскоку не удавалось. Джипу явно не хватало места для разгона.

Га-аа-ах-хх! Взрыв, прозвучавший со стороны моста, ненадолго озарил столпотворение на дороге багровым светом, так что Громов без помех свалил бегущего в его сторону парня с помповиком, который тот бездумно разряжал в пространство перед собой. Затем, держа уже слегка разогревшийся «узи» стволом вниз, чтобы можно было стрелять навскидку, Громов зашагал в направлении вопящих людей и завывающих двигателями машин.