Читать книгу - "Дорога смерти - Илья Бушмин"

— Полгода назад, — повторил Рябцев со значением. — Полгода, Сань. Банда начала убивать полтора месяца назад.

— Когда они начали отстрел на М-4, у них уже было все готово. Налажена схема, по которой они достают транспорт. Налажены поставки стволов. Раз они имеют возможность сбросить оружие, стволов у них побольше, чем два-три, согласен? Отработана схема нападений. На все это нужно время. Я думаю, — Бегин заговорил еще тише, — что или один из них, или все они местные, из Домодедово. Вспомни наркоту у Сергеева. Все это как-то связано. И Зубов здесь тоже не просто так. Он как-то вышел на этих упырей. Они уже готовились к тому, что происходит сейчас, и не собирались менять планы из-за какого-то участкового. И банда убрала его. Потом они подождали пять месяцев. Поняли, что на них так никто и не вышел, что убийство мента не раскрыли, что к ним никто не подбирается. И тогда вышли на трассу.

Рябцев слушал, думал, кивал. Затем покосился на дверь. Следователь совершенно не спешил отпирать кабинет.

— Ты заходить-то будешь?

— Зайду, когда договорим. В кабинете лучше ничего такого не обсуждать.

— Это уже перебор, Сань, — хмыкнул Рябцев. — Думаешь, его прослушивают? Слушай, так и до паранойи недалеко.

— Во-первых, даже если у меня и паранойя, это еще не означает, что за мной на самом деле не наблюдают. Ты ведь не будешь спорить с этим после вчерашнего? — Рябцев предпочел промолчать. — А во-вторых, «куриные лапы» на пороге квартиры. Они сделали это в тот же день, как мы начали копать под убийство участкового Зубова. В тот же день, Володя. Совпадение? Не думаю. Ну а в третьих… Вот скажи мне. Эта квартира, где меня вчера ждали. Это моя квартира? Или я ее снял?

— Это наша, ментовская квартира, — не понимая, ответил Рябцев.

— Вот именно. Квартира на балансе УВД. Которая раньше использовалась как конспиративная. Для оперативных нужд, так сказать. Вспомни, о чем мы говорили, когда обсуждали, как бандиты так ловко подставили тот бордель и пустили всех по ложному следу. Тогда это были по сути только мои догадки. Хотя ты поверил. Сейчас это уже доказательство. Как бандиты могли узнать о квартире? О конспиративной точке, о которой даже в самом УВД знают только начальство и опера? Подумай и скажи: как они узнали адрес?

— Б… дь, — помрачнел Рябцев. — У них свои люди в ментуре. Здесь, в этом управлении. Рядом с нами.

Бегин кивнул.

— А учитывая, что на меня напали сразу после того, как мы начали копать в истории Зубова… Эти люди не просто иногда сливают что-то бандитам. Эти люди следят за нами. И следят постоянно.

* * *

Серебристая «Нива» шла метрах в 15 за машиной Рябцева. Опер бросил угрюмый взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть, кто был внутри. Силуэт водителя. Рядом пассажир. Оба рослые мужики.

«Нива» двигалась следом, не отставая и не обгоняя, с тех пор как Рябцев выехал на Каширское шоссе. Памятуя о словах Бегина, которые не могли не подействовать на опера, он решил проверяться. И теперь пожалел. Паранойя обволакивала и затягивала его на глазах.

— Володь? Все нормально?

— Все хорошо. — Рябцев заставил себя улыбнуться сидящей рядом Вике. — Просто волнуюсь немного.

— Я тоже, — обрадовалась она. — Первое УЗИ! Спасибо, что поехал со мной. Мы должны вместе увидеть его в первый раз, правильно?

Рябцев свернул на Кутузовский. Можно было ехать прямо по Каширке вплоть до Советской и затем почти по прямой до клиники. Но тогда пришлось бы проезжать мимо управления. Если у него на хвосте бандиты, они не станут рисковать и приближаться к УВД.

В зеркале заднего вида Рябцев успел разглядеть «Ниву», которая стремительно проскочила мимо, уносясь дальше по главной транспортной артерии города. Рябцев невольно выдохнул.

Вика ласково положила ладонь ему на колено

— Не переживай.

Проклятая паранойя. Проклятый Бегин.

Проклятый Лопатин! Сидел бы сейчас в подвале и сканировал себе бумажки, ненавидя собственную работу и весь мир вокруг. Зато не было бы ничего этого. Не было бы паранойи. Не было бы Ольги…

В клинике их уже ждали. Девушка на стойке проводила их до кабинета узи. Женщина в белом халате уложила Вику на кушетку. Эту процедуру Рябцев десятки раз видел по телевизору: обнажается живот, его мажут гелем — какой-то прозрачной липкой дрянью, похожей на слизня — и затем водят по этой водянистой поверхности проводным датчиком.

— 3D-формат? — с удивлением прочел Рябцев на аппарате. — А специальные очки выдавать когда будут?

— Володя! Ну что там? Все в порядке?

— Все в норме, — обнадежила Вику медик. — Никаких аномалий я не вижу. На этой стадии уже можно выявлять пороки развития плода.

— На какой стадии?

— У вас приблизительно девятая неделя беременности.

— Девятая, — ахнула Вика и схватила стоявшего рядом Рябцева за руку. — Я уже на третьем месяце, представляешь?

Рябцев не представлял.

— Хотите посмотреть? Вот ваш ребенок. Видите? Вот здесь на экране.

Рябцев вгляделся. На мониторе на черном движущемся фоне мелькало и пульсировало какое-то бесформенное пятно, похожее на налипшие остатки табака на дне пепельнице, если резко ее перевернуть.

— Круто, — сказал Рябцев.

У него завибрировал сотовый. Медик с укором покосилась на опера.

— Я же просила телефон не включать. Оборудование реагирует…

Пообещав исправиться, Рябцев выскользнул в коридор и достал телефон. От надписи на дисплее у него лишь разболелась голова — словно что-то чужое проникло в лоб и принялось стучать по стенкам черепа. Звонила Ольга.

— Да, привет. Слушай, я на работе сейчас, тут запарка очень большая. Я попозже тебя сам наберу, хорошо?

Поспешно отключившись, Рябцев тяжело вздохнул. Дальше так он не выдержит. Еще пару дней назад перспектива иметь связь на стороне — особенно, если это обрамлялось сладкой местью в адрес Вики — казалось пусть сложной, но заманчивой, притягательной. Теперь все это вызывало мигрень и желание проснуться.

Остаток дня Бегин посвятил материалам Зубова, которые из опорного пункта привез сам майор Богданов. Их было больше, чем Бегин ожидал. Напечатанные на компьютере, написанные от руки самим участковым и жителями участка, который он обслуживал, одиночные листы и целые стопки бумаг, соединенные степлером или канцелярскими скрепками… Три папки, плотно набитых документацией.

— Как много всего, — сказал Бегин. — Это за какой период?

— За месяц, как и просили.

— Большой участок, я смотрю.

— Пятнадцать тысяч человек, — ответил Богданов. — На участке Зубова было пятнадцать тысяч человек. На территории, который обслуживает наш опорный пункт, самый большой по численности участок был именно у Зубова. Но он справлялся. Потому что Зубов был…