Читать книгу - "Повелитель снов - Петр Катериничев"

Сергей Сергеевич плеснул на донышко стакана «Хеннесси», нацедил в чашку из кофеварки крепчайший эспрессо, протянул мне обе емкости:

– Глотни. Поможет.

Я только вздохнул:

– Думаешь, не безнадежен?

И правда – помогло. Я спросил:

– Пойдем далее по тексту? Художественному, разумеется.

– Попробуй.

– Попыток своих Зарубин не повторил. Или – возможностей не хватило, или… У него ведь должен был быть сообщник. Из ученых. Тебя кто-то консультировал на сей предмет?

– Да. Был у меня… эксперт.

– Что за эксперт?

– Дедушка лет семидесяти с гаком. Леонид Ильич Аркадин.

– Божий одуванчик?

– Не знаю, чей он одуванчик, а только… Пятаки в трубочку сворачивает.

– В смысле?

– В прямом. Большим и указательным пальцами.

– Прямо атлет! Откуда объявился?

– В Славинске он сейчас, пенсионером. Жена, дети, кошки, мыши, тараканы…

– В голове?

Бобров задумался на секунду.

– И в голове – не без них. Сам костист, жилист, с виду – тихий отставник.

– Одиннадцатого Главного?

– Точно так. По Бактрии он нам много любопытного поведал.

– А именно?

– Детишек сюда высылали. Тех, что не преодолели «планку».

– Какую?

– На гениальность.

– Выбраковка.

– Что?

– Да так, вспомнилось… Слышал я уже этот термин.

– Под «крышей» конторы некий ученый амбиции удовлетворял. Господом Богом себя возомнил. Или доктором Фаустом. И создавал гениев.

– Зачем?

– Наверное, человечество решил осчастливить. Вернее, облагородить.

– Евгеника…

– Она самая. Кстати, нашему Аркадину он тоже какую-то амброзию приготовил. С тех пор Леонид Ильич помолодел, похорошел, тягу к противуположному полу ощутил нешуточную… Силен, здоров и…

– Счастлив?

– Вот это – не знаю. Жаловался он… Побочный результат. Говорил, раньше жил размеренно, знал свое дело, знал, что правильно, что нет… А с той поры – то кураж на него найдет – мир этот перевернуть вверх тормашками, то – тоска такая, хоть волком вой… То – страх беспричинный, что бежать надо, а некуда…

– Земля-то круглая…

– Ты его встречал?!

– Нет.

– Он ответил именно так. Слово в слово.

– У дураков мысли сходятся.

– А дурак у нас – не глупость, а особый склад ума… – раздумчиво проговорил Сергей Сергеевич.

– И теперь Аркадин в Славинске?

– Да.

– До Бактрии от него – два с половиной часа на хорошей машине… Или – морем… «Что это движется там по реке…»

– Мы думали над этим.

– Выставили наружку?

– Какую смогли.

– Учитывая, что он профессионал… От наружки уйти…

– Да и мы не кони вялые! – Генерал понуро опустил голову. – Хотя – ты прав. Двоих отрядили, но они в том Славинске люди новые, и если нужно Аркадину сорваться с поводка – не удержим. И если он раньше бывал здесь…

– Вот такие забавы профессионалов… А что за ученый?

– Мамонтов Игорь Олегович. Ныне покойный.

– Из куратора супермена сотворил, а сам – помер?

– Сгорел на работе. В том же девяносто третьем.

– Во как!

– В прямом смысле сгорел. По версии следствия – уснул на тахте в лаборатории, пьяный – неравнодушен был к змию зеленому; да сигаретку не притушил… Утром – обгорелый труп.

– Его?

– По словам Аркадина, ученые не поленились, провели генетическую экспертизу, в отчете указали – его.

– Бумага все стерпит. Что помрачнел опять, Сергей Сергеевич? Закапывая могилу, убедись в наличии трупа… Останки кремировали?

– Естественно.

– А потому эксгумировать и провести независимый генетический анализ теперь…

– Заткнись, а?

– Не далее как вчера встретил я одного доктора…

– Патологоанатома?

– У тебя черный юмор прорезался, генерал? Это ободряет.

– Так что за доктор?

– Пластический хирург.

– Эка невидаль…

– Имеем два неизвестных и неопознанных объекта и…

– Дальше – не продолжай.

– А подытожить?

– Итожить я и сам умею. Потому и генерал.

– И что скажешь, генерал?

– Мы в полном дерьме.

– И если…

Генерал сверкнул на меня гневным взглядом:

– Вот только не нужно мне снова про генералов, как явление, и про великий китайский народ!

Снаружи раздалась какая-то возня, Бобров подошел к двери и – мгновенно был сбит на пол мощным ударом. Несколько человек в масках и с автоматами на изготовку ввалились в помещение; не дожидаясь, пока треснут железкой по носу, я упал лицом вниз. На меня навалились, жестко притиснули… Генерал лежал с разбитыми в кровь губами и расквашенным носом, и на лице его было написано столь неподдельное удивление…

– Ты хохочешь, Дрон? Это нервы…

– Видел бы ты себя со стороны, генерал… «Меня, конопляного муравья, мордой в грязь! И – кто?! Бычьё!!!»