Читать книгу - "Боевое кредо - Андрей Загорцев"

Дежурный связист подал гарнитуру «вертолетной» станции руководителю прыжков, заместителю комбрига по воздушно-десантной подготовке. В воздухе где-то неподалеку явственно послышался рокот вертолетных лопастей. Через пару минут «Ми-8» приземлился, спугнув воздушным потоком лейтенанта в кустах. Шоу началось. Бойцы сняли кормовые створки с вертолета, летчики готовы были подняться на «пристрелочную» выброску, вэдээсники засуетились. Леня Ромашкин хищно улыбнулся: теперь честь первого прыжка принадлежала не ему, а прапорщику – начальнику склада парашютно-десантного имущества.

Прапора скинули удачно, и он, приземлившись возле «колдуна» (указатель силы и направления ветра), открыл прыжковый день. Спортгруппа споро построилась, проверилась и вальяжно зашагала к борту. Сзади степенной походкой шествовал командир бригады. Прыжки начались. Спортсмены покинули борт быстро и, приземлившись плотной группой на дальнем конце площадки, быстренько скинули свои купола прибежавшей группе обеспечения десантирования, построились в боевой порядок и начали поиск груза. Только одинокий парашютист в воздухе мотался в потоках и неуклонно снижался в направлении небольшой дубовой рощицы.

Зам по воздушно-десантной заорал в мегафон:

– А-а-а, олень чертов! Ноги вместе – забирай вправо, скотина!.. – Потом прильнул к окулярам ТЗК и, распознав командира бригады, болтающегося в стропах, добавил: – А-а-а, товарищ полковник, это вы… Хорошо идете, как по учебнику!

Товарищ полковник, как по учебнику, приземлился в кусты возле дубовой рощицы, откуда недавно убежал лейтенант-финансист.

– Да кто это тут уже успел нагадить, что за сволочь, а?! Мой новый прыжковый шлее-е-емм! А-а, бушла-а-ат, скоты, уроды! – долетал до нас голос командира бригады.

Лейтенант испуганно опустил голову и шепотом попросил его не выдавать.

– Не боись, мы – фашисты, своих на войне добиваем! – ответил ему Пиотровский. – Сейчас пойду доложу комбригу, что это все ты!

– Ой, быстрее бы на прыжок, – засуетился лейтенант.

Теперь настала и наша очередь. Повторный осмотр, хлопанье вэдээсника по парашюту, команда: «Направо! На борт – шагом марш!»

Уже на борту вертолета финансиста продолжали подкалывать.

– «Начфиненок», ты все дела сделал? Ведь ты, как самый легкий, крайним выходишь, так неохота под тобой оказаться, – спросили Артемьевы лейтенанта.

– Я не брал, – невпопад ответил финансист, и его залихорадило…

После пары заходов противно загундосил ревун, и десантирование началось.

Ромашкин, как «продвинутый» парашютист, вышел «крестом», раскинув ноги и руки и поддерживаемый за шиворот стабилизирующим парашютом. Я вышел просто, без выпендрежа. Трехсекундное болтание, рывок, провал вниз, ноги возле носа и – тишина. Кольцо я не дергал, доверив раскрытие основного купола страхующему прибору. Покрутился в стропах, остановился, осмотрел купол, оглянулся по сторонам. Чуть выше и правее меня спускались братья-капитаны, вяло переругиваясь между собой.

– Тяни правые! – орал один.

– За хер себя потяни, собака бешеная! – отвечал ему второй.

Вроде вышли и раскрылись все. Надо готовиться к приземлению.

О, черт! Сачок «колдуна», висевший унылым хвостиком перед нашим взлетом, сейчас был полон энергии и на моих глазах задирался чуть ли не параллельно земле. Бойцы, дежурившие на площадке, лихорадочно переносили «стрелу» из парашютных столов с место на место. Чувствую, приземление будет еще то. Натянув задние свободные концы до отказа, я сразу же приготовился дергать отцепку свободного конца. Как-то не очень хотелось таскаться по всему полю за парашютом.

Удар, кувырок, отцепка… Купол вывернуло, он беспомощно заполоскался и опал. Удачно приземлился, ничего не сломал и ничего не отбил. Навстречу мне уже бежали бойцы-обеспеченцы. Так, быстренько связать на стропах бесконечную петлю, достать сумку из-за резинок запаски, уложить туда распущенный купол. Сдать его сержанту-контрактнику, проследить, чтобы он расписался в ведомости приема, – и можно собирать группу. Мимо меня с воплями и душераздирающими криками, волочась на пузе за куполом, промчался майор Пачишин.

– Солда-а-аты, сделайте что-нибудь! – взмолился он, обращаясь к бегущим навстречу бойцам.

Бойцы недавнего призыва испугались грозных воплей майора и, остановившись, отдали ему воинское приветствие.

– Идиоты-ы-ы, – проорал удаляющийся со скоростью ветра майор, а бойцы погарцевали за ним.

Так, вроде на землю грохнулись все. Куполов в небе не видно, никто не завис. Пора выдвигаться на пункт сбора. Группу я собрал только через час. Офицеры-разведчики после приземления выглядели не лучшим образом. Ромашкин, найдя на площадке приземления единственную покрытую ледком лужу, добросовестно в нее приземлился, пробил ледяную корку и знатно извазюкался. Пачишин, вдоволь накатавшись на пузе, исцарапал себе все лицо и руки. «Начфиненок» приехал к пункту сбора на старинном мотороллере с прицепом и каким-то пьяным дядькой. Остальные были более-менее в норме. Лейтенанта отругали за использование транспорта, захваченного у пьяного «мирного жителя»; нетрезвого крестьянина усадили за руль и отправили подальше. Мужичок, так и не проснувшись, уехал куда-то в чистое поле, выехал на площадку приземления и начал выписывать по ней круги, мешая десантированию личного состава.

Грузы свои нашли довольно быстро, даже без поисковых приемников, благодаря наличию явственного «разведпризнака» – трех старослужащих солдат, сидевших на охране. Бойцы от скуки развели костер неподалеку от площадки приземления. Устроив «мини-блокпост», тормозили мимо пробегающих после приземления молодых разведчиков, обыскивали их на предмет сигарет и допрашивали на всякий случай о причастности к иностранным вооруженным силам, партизанским формированиям и сексуальным меньшинствам.

Когда надевали рюкзаки и распаковывали оружие, доктор успел намазать исцарапанного Пачишина зеленкой во всех местах. Особенно красивыми и художественными получились уши.

– Это тебе за Бэтмена, – ехидничал Пиотровский. – У меня хоть костюм, а ты сам – как гоблин из «Мишек Гамми».

Ромашкин, увидев зеленую физиономию, тут же «заревновал» и начал раскрашивать себя «Туманом». Братья-моряки прилаживали на грудь радиостанции и пытались всучить лейтенанту раскладывающуюся антенну в чехле, выдавая ее за палку сухой колбасы.

Пока все перепирались и готовились к движению, я достал карту с отмеченными контрольными точками, посчитал всяческие склонения, наметил ориентиры и взял азимут на первую точку. GPS-навигатор в группе был у Лени Ромашкина, поэтому ему пришлось возглавить головной дозор. В паре с ним шел «начфиненок». Два техника шли связующим звеном, в ядре – я с братьями, а в тыловом дозоре в гордом одиночестве оставался флегматичный Аллилуев.

До наступления ночи нам предстояло пройти около пятнадцати километров и дать два сеанса связи, один из которых – обязательный двухсторонний. Первый сеанс связи я собирался устроить после того, как пройдем хотя бы первую контрольную точку. Необходимо было доложить об успешном «выводе» и о том, что приступили к выполнению задачи.