Читать книгу - "Признание моджахеда - Александр Тамоников"

— И ты тоже в город?

— А кто еще?

— Да вот и Кристина Арнольдовна в Москву собралась, правда, попозже, после обеда, но тоже только не попросила, а потребовала подготовить ее красный «Пежо». А чего его готовить? Новая машина и не «Жигули».

— Интересно, куда Кристина собралась? Впрочем, какая разница. Так ты посмотришь машину?

— Конечно. Это же моя обязанность. Могу к дому подать.

— Лучше к воротам, если не затруднит.

— Будет сделано, Валентина Борисовна!

— Спасибо, дядя Степа, хороший ты человек!

— Не за что!

К Валентине подошел облаченный в халат Борис Анатольевич Туркин:

— Здравствуй, дочь! И далеко ты собралась?

— Здравствуй, пап. В офис телеканала. Директор объявил совещание на 13:00.

— Твоему Ненашеву больше делать нечего, как отрывать людей от отдыха в нерабочее время?

— Папа, ну тебе ли объяснять, что распоряжения начальства не обсуждаются, а выполняются. Сам-то никогда не вызывал подчиненных на работу в выходные дни?

— Сравнила корпорацию с каким-то телеканалом. У меня производство, а у вас что? Сплошная болтовня?

— Ты забываешь, что СМИ — четвертая власть!

— Ну, конечно, если она не контролируется первыми тремя властными структурами. А у нас в стране независимых СМИ не было, нет и никогда не будет.

— Считай, как хочешь, мне пора ехать!

— Когда обратно ждать-то?

— Я позвоню, как поеду домой!

— Не забудь, как всегда.

— Не забуду, пока!

— Пока!

Чмокнув отца в щеку, Валентина спустилась во двор, прошла к воротам пропускного пункта, и вскоре ее серебристая «Ауди», миновав пост общей поселковой охраны, поехала к шоссе, ведущему в столицу.

Она прибыла в офис в 12:50.

Сразу прошла в кабинет директора, минуя студию, где монтировались передачи эфиров ближайших дней.

В кабинете находился один Ненашев:

— Еще раз здравствуйте, Юрий Павлович! Кажется, я прибыла первой?

— Как это ни странно, да! Кофе, чай, прохладительные напитки?

— Кофе! Но только готовить его вам придется самому. Приемная пуста.

— А где Виктория?

— Вы у меня спрашиваете?

— Черт-те что, опять упорхнула в студию развлекательных программ.

— Мультфильмы смотреть? Мой вам совет: возьмите в секретари пожилую женщину. Понимаю, сегодня это не модно, зато надежно.

— Я учту твои пожелания!

Ненашев включил аппарат селекторной связи. Крикнул в микрофон:

— Секретарю директора немедленно прибыть на свое рабочее место.

Связь сработала. Миниатюрное личико молоденькой Виктории появилось в дверях кабинета:

— Извините, Юрий Павлович, я отлучилась ненадолго. Что прикажете?

— Во-первых, без разрешения больше никуда не отлучаться, а во-вторых, сделать нам с Туркиной по чашке кофе.

— Секундочку!

Секретарша скрылась в приемной. Валентина спросила:

— У Виктории вообще бывают выходные или она по контракту лишена их?

— К чему ты клонишь?

— К тому, что девушке хочется погулять.

— Мне тоже много чего хочется, однако я…

Валентина прервала директора:

— Не продолжайте. Вспомните, сколько владелец платит вам и сколько получает секретарь.

— Я ее в приемную силой не тащил. Сама пришла и работой своей довольна.

— Ну, раз довольна, то пусть пашет, как лошадь. Однако вам, как человеку образованному и порядочному, должно быть известно, что секретарь у нас в стране имеет равные права и с вами, и со мной, и с депутатами разных уровней, и самим Президентом. Права, закрепленные Конституцией. А что такое Конституция? Правильно — Основной Закон Государства.

Вошла Виктория, поставила на журнальный столик поднос:

— Ваш кофе, Юрий Павлович!

— Спасибо! И скажи мне, Вика, когда у тебя в последний раз были выходные дни?

Девушка пожала плечами:

— Не помню! Недели две или три назад!

— А погулять, наверное, хочется?

Вика улыбнулась:

— Кому же погулять не хочется?

— Так почему ты молча выходишь каждый день на работу? Вот сегодня, например, суббота, а ты в офисе. Разве я приказывал тебе выйти сегодня на работу?

— Но, но… если работаете вы, то должна работать и я.

— Кто тебе это сказал?

— Никто! Вы… вы недовольны мной? Я делаю что-то не так?

На глазах у Виктории выступили слезы.

Ненашев указал Туркиной на секретаря:

— Вот, полюбуйся. Я спрашиваю, почему она на работе в выходной день, а в ответ слезы.

Валентина подошла к секретарю:

— Ну, что ты, Вика?! Юрий Павлович не хотел тебя обидеть. И он очень доволен твоей работой. Просто он иногда забывает, что ты, как и все, имеешь право на отдых. И не надо без официального приказа или личной просьбы директора выходить на работу в выходные дни.

Девушка всхлипнула:

— Да, не надо выходить. А потом выставят за дверь, где я еще такую работу найду?

Тут уж не выдержал Ненашев:

— Ну о чем ты говоришь, Вика! Не выгоню я тебя, не… вы-го-ню! И в выходные отдыхай, вот только сегодня прошу остаться, пока не закончится совещание, договорились?

— Да, конечно!

— Тогда приведи себя быстренько в порядок и иди в приемную. Пригласи в кабинет тех, кто уже собрался там!

— Хорошо! Будет сделано, Юрий Павлович. Вы совсем о кофе забыли.

— Ничего. Все в порядке!

Дождавшись, когда секретарь выйдет, Валентина укоризненно покачала головой:

— Зашугал девочку, деспот!

— Ой, не надо, Валя, ладно? Никто…

Договорить он не успел.

В кабинет начали входить вызванные на совещание сотрудники телеканала, а именно: заместитель директора Галимов Рамазан Галимович, старший съемочной группы, отправляемой в Афганистан, режиссер Сергинский Антон Дмитриевич и оператор Дольский Владимир Алексеевич. Ненашев предложил всем занять места за столом совещаний. Валентина устроилась рядом с оператором Дольским, с которым поддерживала приятельские отношения. Спросила шепотом:

— Как дела, Вова?

Дольский ответил обычной для себя фразой:

— Могло быть гораздо лучше, Валя! А ты как?