Читать книгу - "Глаз ведьмы - Василий Веденеев"

— Нет. Мало того, несмотря на наш запрет, Рогозин продолжает тайком встречаться с ней.

— Этого следовало ожидать, — скривился Сирмайс. — Разыгрался на старости лет! Не догадались вовремя убрать девку. Теперь он завоет, если лишить его любимой игрушки. Впрочем, ты, Боря, подумай, может быть, ей лучше исчезнуть? И насчет мента покумекай. А сейчас отвечай как на духу: они зафиксировали контакты Рогозина с Полиной?

— Ничего не моту с уверенностью сказать, — развел руками Шлыков. — Противник располагает современной техникой, а постоянно устраивать на улицах пальбу тоже как-то… Единственный плюс — встречались они на даче Рогозина, а туда людям хромца хода нет!

— Он присылал за ней машину, — уточнил Антипов.

— Займитесь водителем, — раздраженно бросил Сирмайс, закуривая очередную сигарету. — И хватит тянуть, хватит! Мы и так знаем, кто подставил нам ножку и кто пытается набросить петлю на шею. Я не намерен вечно сидеть на деньгах и ждать у моря погоды. Подготовьте мне встречу с Рогозиным.

— Хотите взять все лично на себя? — Борис Матвеевич поднял на него рысьи глаза.

— Хочу! Если он встречается с бабой, которую я же ему и подсунул, и противник знает об этом, то нечего тянуть, надо идти напролом! Я решу все за один вечер.

— Поедете в машине с правительственными номерами? — деловито осведомился Владимир Серафимович.

— Да, — желчно усмехнулся Сирмайс. — И договорись с Рогозиным о встрече, только не по телефону. А ты, — он обернулся к Шлыкову, — подготовь своих бойцов и пусть отсекут любую чужую наружку. И никаких интеллигентских соплей!

— Я понял, — склонил лысеющую голову Борис Матвеевич. — Тут еще материалы относительно…

— Оставь, я почитаю, — отмахнулся уже занятый своими мыслями Сирмайс. — Утром заберешь. Я вас более не задерживаю, до завтра.

Борис Матвеевич и Владимир Серафимович как по команде одновременно встали и, отперев дверь комнаты отдыха, прошли через кабинет в приемную.

Шагая по ворсистому ковру, Шлыков подумал, как резко может измениться обстановка, а с ней и судьба человека, ставшего пешкой в игре сильных мира сего. Еще недавно Леонид Сергеевич носился с Полиной как с писаной торбой и даже велел дать ей охрану — смазливая девка была не только крючком для стареющего Рогозина, но и прикрытием для задуманной шефом крупномасштабной сделки, а теперь, когда Польке сели на хвост и возникла опасность утечки информации, шеф задумал убрать ее с арены, чтобы она не засветила более важные дела.

Воистину, судьба играет человеком. Девку тоже можно по-человечески понять: наверняка понадеялась, что коли сладилось с помощником Президента, то ей выпала в жизни фишка ломового счастья. Конечно, Алексей Григорьевич далеко не юноша, но лучше остаться богатой вдовой, чем прозябать в нищете при живом муже. Но теперь мечтам не суждено сбыться.

Обсуждать эти вопросы с Антиповым осторожный и недоверчивый Борис Матвеевич почел излишним — все одно, Володька оставит собственное мнение при себе, но толком ничего не присоветует.

Дружески попрощавшись с помощником шефа и секретарем, Шлыков спустился вниз. В машине по мобильному телефону позвонил Ивану Иншутину и попросил его через полчасика подскочить на «кукушку» — так Борис Матвеевич привычно именовал конспиративную квартиру. Надо обсудить сложившееся положение, а с кем обсудить, как не с Иваном Дмитриевичем? В случае чего именно его ребятам придется отсекать чужую наружку…

Оставшись один, Леонид Сергеевич плотно прикрыл дверь и стоя начал читать оставленные Борисом документы. Садиться в кресло не хотелось, ложиться на диван тоже: за день так насиделся, что спина отваливается.

Шлыков старательно отрабатывал деньги, которые Сирмайс тратил на свою безопасность, понимая под этим не только личную безопасность и безопасность членов своей семьи, но в первую голову безопасность бизнеса, который вывел его почти на самую вершину пирамиды власти. Вывести-то вывел, но удержаться здесь очень не просто, особенно когда тебя так и норовят двинуть по затылку и скинуть вниз, чтобы ты сгинул в безызвестности. Не удастся, тогда поступят иначе — как уже не раз поступали и с более значимыми людьми, чем Леонид Сергеевич. Например, с тем же Столыпиным или Кеннеди. Там, где пахнет большими деньгами, нет места никаким сантиментам и той штуке, которую когда-то один из вождей Третьего рейха назвал химерой совести.

Нет, не порадовал ничем Борис Матвеевич: Рогозин и Полина словно с цепи сорвались и окончательно потеряли головы — хорошо, пока лишь в переносном смысле. Но не зря еще с древности известно: тот, кого хочет покарать Бог, в первую очередь лишается разума. Всегда найдутся люди, готовые скрупулезно собирать компрматериалы и, когда придет срок, пустить их в ход. А эти безумцы со своей ослепляющей любовной страстью ставили под удар огромное дело. Да понимают ли они вообще, что творят?

Сирмайс открыл конверт с фотографиями и веером бросил их на стол. Сколько раз уже Борис приносил ему подобные снимки? Даже не упомнить.

Одна из фотографий привлекла внимание Леонида Сергеевича, и он выхватил ее из общей кучи, поднеся поближе к глазам. С глянцевой бумаги на него нелюдимо смотрел пожилой человек с массивной тростью, державший на поводке спаниеля. Рядом, с видом нашкодившего ученика, выслушивающего упреки строгого наставника, вышагивал усатый мужчина — Владислав Шамрай. А хромоногий — та самая крыса старой выучки, спровадившая в мир иной генерала Муляренко.

— Ты труп, труп!

Сирмайс бросил фото на стол и со злостью вдавил горящую сигарету в снимок, прямо в лицо колченогого, в его нелюдимые глаза. О, если бы он сейчас мог на самом деле ткнуть в них зажженной сигаретой, то, ни секунды не задумываясь, сделал это. Может быть, потом и побежал бы блевать, но сделал бы!

— Вылез из могилы? — прожигая тонкую бумагу, с ненавистью шипел Леонид Сергеевич. — Теперь тянешь туда за собой живых? Нет! Я отправлю тебя обратно в ад!

Быть завмагом оказалось делом необременительным. Сергей съездил посмотреть на «точку» в районе Лефортова, и в тот же день его оформили на работу по контракту, указав в нем мизерную зарплату. На вопрос о трудовой книжке Сухарь ответил так:

— Когда уволят из ментовки и отдадут на руки, тогда принесешь. Все?

— Все.

Серов вышел из офиса.

Проходя мимо памятника доктору Гаазу, он еще раз перечитал надпись на постаменте и задумчиво потер подбородок: призыв делать добро для нашего времени, прямо скажем, довольно странный, но тем не менее некоторые люди все же слышат его? Или он серьезно заблуждается и когда-нибудь поплатится за это?

Дома известие о том, что он начнет работать, приняли без особого энтузиазма, но и не слишком протестовали. Только напомнили о необходимости лечения и соблюдения режима, да верный своим привычкам отец попенял, мол, что за блажь — не уволившись в одном месте, устраиваться на другое.

— Все так сейчас делают, — лаконично возразил Сергей.