Читать книгу - "Война на истощение - Владимир Дудченко"

— Мисс Тэту Эстатопуло из компании «Олимпик», — спросил Полещук, пытаясь четко выговаривать слова на английском.

— Тэта! — cказал он, услышав знакомый голос. — Я сейчас приеду к тебе, darling!

— Может не надо сейчас, Алекс? — ответила Тэта. — Ты, похоже, dead drunk,[113]Shuka!?

— Совсем немного… Главное — я вернулся, я — живой…! А сейчас я трогаю рукой твой крестик, — сказал Полещук, досадуя про себя, что он так не вовремя надрался, — и мечтаю тебя увидеть, darling!

— Приезжай! — коротко сказала Тэта после продолжительного молчания. — Я встречу тебя внизу, Алекс!

В трубке раздались короткие гудки. Полещук посмотрел на циферблат наручных часов и быстрым шагом направился к своему дому, размышляя о том, как привести себя в порядок. «Какой же я козел! — думал он. — Ведь знал же, чем эти пьянки заканчиваются!.. Сейчас — срочно холодный душ и чашку крепкого кофе! Хоть бы Лякин пожар не устроил в квартире…» Полещук сунул руку в карман джинсов, нащупал зажигалку Сереги, вспомнил про спички на кухне и побежал.

Поднимался ветер, небо мгновенно заволокло красновато-серым маревом, в воздухе в клубах песка замелькали обрывки газет и пластиковых пакетов, в лицо неприятно ударили струи мельчайшей пыли, стало трудно дышать… Хамсин, подумал Полещук, отплевываясь, этого еще не хватало! Прикрывая рукой глаза, он с трудом преодолевал напор горячего пустынного ветра, обрушившегося на город. Насер-сити мгновенно опустел, захлопали ставни окон, уличные торговцы, замотав головы платками, толкали свои тележки в сторону ближайших домов. Полещук добежал, наконец, до подъезда, влетел в вестибюль и стал отряхиваться от пыли.

— Хамсин муш квейс, мистер? — смеялись арабы, глядя на Полещука. — Маалешь, букра хамсин мафишь![114]

Полещук пробормотал, что все в руках милосердного Аллаха, и направился к лифту.

Сереги Лякина в квартире уже не было. Убрав со столика остатки утренней опохмелки, Полещук занялся приведением себя в божеский вид.

…Тэта сидела в холле отеля напротив рисепшена и пила «Кока-Колу». Полещук, благоухающий английской лавандой, направился к ней, как вдруг дорогу ему преградил египтянин в белой рубашке с коротким рукавом и аккуратно завязанном черном галстуке. Его профессиональная принадлежность почти не вызывала сомнений.

— Ваши документы, мистер! — сказал египтянин на плохом английском, буравя черными глазами Полещука.

Ну, вот я и попался, подумал Полещук, доставая из кармана удостоверение. С дикой похмелюги, вертелось у него в голове, в отеле аэропорта, где живут иностранцы! Замаячили картины Средней Азии, Мары, арыки, туркмены в лохматых папахах, вино типа «портвейн»… В общем, много чего всплыло в памяти в эти секунды…

— Пожалуйста, забит![115]— сказал он на диалекте, протягивая сотруднику мухабарат свое удостоверение. В сторону Тэты Полещук старался не смотреть.

Египтянин рассмотрел удостоверение Полещука и неожиданно его жесткий взгляд сменился добродушной улыбкой:

— Прошу меня извинить, — сказал он на арабском. — Русский переводчик! И подпись уважаемого полковника Бардизи! Извините, ради Аллаха, но вы, эффенди, так похожи на араба…

— Ничего, ничего, ахи! — сказал Полещук, краем глаза видя, как нервно напряглась Тэта. — Такая у вас служба!

— Девушка, полагаю, ваша знакомая? — повернулся египтянин в сторону Тэты.

— Да, летел как-то в самолете компании «Олимпик», — ответил Полещук, понимая, что контрразведчик сумел вычислить Тэту. — Познакомились…

— Не смею задерживать, баш мугандис! — сказал египтянин. — Еще раз приношу свои извинения!

Египетский контрразведчик, разумеется, не мог знать о том, что всем русским советникам и переводчикам строго настрого запрещено посещать не только злачные места, типа ночных клубов и ресторанов, но и общаться с гражданами других стран (если это не входило в круг их прямых обязанностей). Неслужебное общение с иностранцами называлось «несанкционированными контактами» и виновники подобных контактов строго наказывались, вплоть до высылки из страны. Ничего этого сотрудник мухабарат из отеля аэропорта не знал, а подпись известного ему полковника Бардизи на удостоверении Полещука полностью отметала все подозрения. И вообще отношение к русским спецам в Египте было очень лояльным, если не сказать больше… И чего это я, подумал Полещук, прошлый раз так волновался?

Контрразведчик подошел к стойке рисепшена и стал о чем-то беседовать с дежурным администратором. А потом куда-то исчез.

Полещук, криво улыбаясь (стресс от встречи с сотрудником египетской контрразведки все-таки давал о себе знать), направился к Тэте.

— Здравствуй, darling! — произнес он, не решаясь ее поцеловать.

— Привет! — сказала она и прикоснулась губами к его щеке. — Пьяница! Пошли, Алекс! Чего только я не думала, когда ты общался с этим ужасным человеком… Они — такие дикари!

…Дверь открыла высокая блондинка, немного похожая на Мерилин Монро, как решил Полещук, вот только рост! Он со своими 173-мя сантиметрами смотрел на нее снизу вверх. Блондинка явно была почти на десяток сантиметров выше. Пролещук бросил взгляд вниз — ее туфли были на каблуках, это его несколько успокоило, хотя он никогда не комплексовал насчет своего роста.

— Это Афина, знакомьтесь! — сказала Тэта. — Алекс, не тушуйся, я о тебе рассказывала. Ну…

Полещук пожал протянутую ему руку, улыбнулся, назвал себя. Афина наклонилась, и Полещук обомлел от ее грудей, выпятившихся из разреза халатика…

— Алекс! — заметила Тэта. — Стоп! Афина, как тебе не стыдно! Совращать моего друга! — Она прощебетала что-то по-гречески, обращаясь к подруге. Афина, глядя на Полещука, коротко ответила.

— Darling, — сказала Тэта. — Вот она — настоящая стюардесса! А я — вспомогательный персонал… Так, давайте пить чай! Алекс, ты точно — настоящий русский пьяница! И как тебе не стыдно! — Она чисто по-русски покрутила пальцем у виска и убежала.

Полещук проводил ее взглядом и посмотрел на Афину. Та, приняв в кресле соблазнительную позу, не стесняясь, ела его глазами. Полещук едва себя контролировал: Афина, Тэта… Нет, думал он, внизу мухабарат, надо отчаливать! Черт побери, такие замечательные девушки! Он поднялся со стула и пошел в туалет, ощущая спиной взгляд Афины.

В зеркале туалетной комнаты Полещук внимательно разглядел себя: симпатичный, черноволосый, вроде, в меру выпивший молодой человек, довольно смуглый для европейца, но… Он вытер руки туалетной бумагой и вышел.

На столике уже стояли стаканы с чаем, рядом крутилась Тэта. Звучала греческая мелодия, Афина стояла у зашторенного окна, ее бедра двигались в такт музыке.