Читать книгу - "Тайное становится явным - Сергей Зверев"

– И вы захотели заполучить это дело, – смекнула женщина.

– На старость не хватает, – усмехнулась Олеся.

– А нам всегда чего-то не хватает, – подыграл Пургин, – зимою лета… Ну и в том же формате. Увы, дорогая, меркантильный интерес в известной степени присутствует, но он не довлеет. Приоритетна – «наша борьба». «Унзер кампф», если позволите. Обладание тайной препарата – чем не весомый аргумент в борьбе с Орденом… да и со своими? Вы не против, что я с вами так искренне общаюсь?

– Вы избавились от своего «светила»?

Пургин задумался. Вопрос, конечно, деликатный. Эстафету перехватила Олеся:

– «Светило» успешно похоронило мать, село в самолет и вылетело к «месту постоянной работы». Но только вот незадача – случилась авиакатастрофа, и самолет упал в тайгу. Нет, вы не подумайте, ничего удивительного – мы живем в стране падающих самолетов. Вернее, жили.

Дина закрыла глаза. На несколько секунд. Она могла себе позволить лишнюю вольность: стекла ее очков были абсолютно непроницаемы.

– Як-40, тридцатое июля, рейс Энск – Раздолинск? – спросила она равнодушным голосом.

– Возможно, – визуально не тушуясь, отозвался Пургин. – Ваше знание статистики российских авиакатастроф просто завораживает.

Она не стала интересоваться, сколько невинных жертв летело тем же рейсом и не долетело. Не стала укорять и тем фактом, что вопреки обещаниям, никто не собирался спасать Туманова. Никто не собирался спасать и ее, отвлекающую фейерверком отход группы Пургина с живыми трофеями. А исход в баньке… Ну что ж, возможно, Олеся постаралась (спасибо ей). Возможно, элементарный расчет, из той же оперы – затрат на копейку, навара – на пятьсот. Бог с ними (он все видит). Что было, то прошло.

– Ваша операция чуть было не провалилась, – заметила она без тени сожаления в голосе.

– Благодаря вашему опозданию. Вы задержались на несколько минут.

– Я не почивала на лаврах, Серафим Яковлевич. Вы знаете, чем я занималась.

– Вас никто и не винит. В 22.33 сменилась охрана. Обнаружив заблокированные двери, новоприбывшие очень удивились. Разумеется, их ликвидировали, однако прятать тела уже не было времени: началось представление с вашим участием, пришлось уходить. Мертвых обнаружили, началась погоня. Группа потеряла троих, вертолет, двух членов экипажа и одного из украденных на базе специалистов. К счастью, удалось выйти на резервный отряд, с которым вы и были отправлены в Тогол. Вот вкратце и все.

– Кроме одного. Откуда «лимонки»?

– Так это ж элементарно, – с недоуменным видом Пургин пожал плечами. – Моя группа исследовала прилегающий к базе лес еще задолго до вашего появления в лагере. Ребята – настоящие призраки, Дина Александровна. Для классных специалистов исследовать тайгу на предмет электронных ловушек, составить карту их обхода и даже проникнуть ночью на территорию лагеря – пара пустяков. Трое часовых по внешнему периметру? – да не смешите меня, даже вы от них уйдете…

– Мадемуазель Эрлих? – вкрадчиво поинтересовался подобравшийся боком официант.

Она удивленно вскинула голову:

– Почти, месье… мадам Эрлих.

– Прошу прощения, но вас к телефону, – официант подобострастно склонился и, сделав вращательное движение ладошкой, устремил ее в сторону бара, где у телевизора по-прежнему тусовалась публика.

– Странно, – заметила женщина. – Вы уж извините, Серафим Яковлевич.

– Да ступайте, милочка, – Пургин устроился поудобнее и нежно уставился на любовницу, – ступайте, с кем не бывает…

– Мадемуазель Эрлих? – осведомился суховатый мужской голос в трубке.

– Вообще-то мадам, – ответила она машинально.

– Ой ли? А нам сдается, вы не замужем.

Она напряглась. Холодок пробежал по спине.

– Не надо напрягаться, – посоветовал голос. – И вот еще. Что бы ни случилось в ближайшие секунды, не отходите от телефона.

Сработал своего рода рефлекс. «Что бы ни случилось…» Она ясно увидела, что сейчас случится. Молния, небо в прожилках… Очевидно, в двух шагах от столика, за плетением страстоцвета припарковали машину. До столика метров семьдесят – кафе просторное, вытянутое. Пургин сидит спиной. Олеся напротив, внимательно смотрит. Выражение губ и поза Дины ее насторожили – приоткрыла ротик, подобралась… Красилина успела подать знак – спасайся! – Олеся отодвинула попкой стул, нырнула под столик… Поздно. Мощный взрыв разнес дальнюю оконечность кафе. Взмыли в небо грибки, лианы. Обрушилась ограда, искореженные столики и стулья разметало взрывной волной. Онемевшая от ужаса женщина непроизвольно отметила отброшенное тело в белом костюме, жалобный стон – какую-то симпатичную девицу, сидящую через три столика, зацепило осколком…

Дальше действие протекало, как в тумане. Обомлевшая публика (нечасто ее радуют подобными зрелищами), гудящие на проезжей части машины… Кто-то из доброхотов бросился спасать раненую, кто-то рванул к месту взрыва, кто-то – в совершенно противоположном направлении… В ушах звенели колокола. Взорвали, опять взорвали… Дина поднесла к уху трубку.

– Ч-что это значит?

– Семеро одного найдут, мадемуазель, – охотно ответил голос в трубке. – Так произойдет с любым отщепенцем и предателем.

– Зачем вы меня… позвали к телефону?

– А вы не догадываетесь?

– Но… Нет. Почему меня не убили?

– Вы нужны… некоторым деловым кругам. Предстоит много и плодотворно поработать, Дина Александровна. Рекомендуем вам не пороть горячку, а аккуратненько положить трубку, уйти с места, хм, происшествия и через час прибыть по адресу: улица Распрэ, один, блок два. Легко запомнить – один, два. Не правда ли? Всего вам доброго.

Она аккуратно положила трубку. Звон в ушах приобретал ритмический рисунок – словно добросовестный звонарь тянул за канаты, и колокола вступали попеременно: дин-дон… дин-дон… – высокий – низкий, высокий – низкий…

Дина медленно приблизилась к месту взрыва. У раскуроченного бордюра толпились люди. Пострадало не только кафе. Автомобиль, начиненный взрывчаткой, оставленный буквально в полутора метрах от цели – перед «живой» изгородью, – разнесло в клочья. Пострадали еще несколько машин. По счастью, обошлось без лишних жертв. Но движение застопорилось. Народ гудел. Из глубины квартала доносился нарастающий вой полицейской сирены. Женщина обогнула уцелевшие столики, еще раз глянула на иссеченное осколками тело Пургина и стала боком пятиться к калитке, уводящей за пределы кафетерия.

– Нет, мама, ты не понимаешь… – взволнованно, глотая целые предложения, говорила девочка лет двенадцати голубоглазой, с лицом перезревшего пупсика мамаше. – Я сама это видела… Тетя, вся разорванная… Она вон оттуда выползла, из обломков… Я точно помню, она еще хромала сильно… Она слезла вон туда, на улицу и куда-то убежала… Так смешно подпрыгивала, словно ей заноза в попу попала… Да нет, правда, мама…