Читать книгу - "Русская рулетка - Сергей Зверев"

– Менты не дадут, – засомневался Кеша, – накинутся как шакалье голодное и порвут на части.

Бультерьер, в отличие от остальных прикладывавшийся только к стакану с минералкой, мрачно засопел.

Гвоздь истолковал это по-своему:

– Не, Князь, ты не подумай, что я за тебя кумекаю. Просто не верю я этому ментовью поганому.

– А кто же ему верит? – вполне мирно согласился Шангин. – С запрудненскими мусорюгами надо что-то делать, это верно. Нам такой головняк ни к чему. Значит, будем обрубать хвосты.

– Чего? Шмалять? – тут же вскинул глаза на Князя Кеша.

– Если миром не получится, то, может, и это. Но пока что аккуратно прищемим им яйца. – Князь вынул из кармана сотовый телефон и встал из-за стола. – Вы пока тут пиво посербайте, а я с Фигаро по мобильнику перекашляюсь.

Он отошел в сторону, но быстро вернулся, улыбаясь одними губами.

– Скоро прискачет. Вы, пацаны, погулять пойдете, пока я с ним перетру.

* * *

Спустя полчаса на месте Гвоздя и Кеши за ресторанным столиком сидел Борис Неупокоев. Его холеное лицо озабоченно вытянулось, веки беспокойно шевелились.

– Как же так, Федор Иванович? Ведь мы договаривались на двадцать процентов? Я аккуратно плачу с каждой сделки, за мной никогда не было задолженностей…

На самом деле, конечно, не Борис Неупокоев платил Князю и его людям, а Князь снимал с него бабки. Но Князь, отметив про себя такой забавный факт, не стал акцентировать на нем внимание собеседника.

– Боря, мы когда с тобой договаривались о процентах? – спокойным, почти ласковым тоном спросил Шангин. – Вспоминаешь, да? Сколько времени с тех пор прошло? А теперь условия изменились. Бизнес у тебя стал более рентабельным, а мне из-за этого только лишние рамсы разводить.

Неупокоев понял, что речь идет о новых запрудненских партнерах.

– Но ведь вы, Федор Иванович, сами дали «добро», и никакой речи о повышении процентов не было.

– Верно, осмотреться надо было, отшить кое-кого из старых поставщиков. Ты этого даже не заметил, а я на лишние бабки влетел с этим головняком.

– Я понимаю – разовые расходы, конечно… никто не спорит… но тридцать процентов… Это практически третья часть, – взмолился Неупокоев, разводя руками. – А если учесть, что это проценты от всей сделки и к ним еще добавить мои накладные расходы…

Бультерьер, подняв бритую голову от стола, вперил взгляд в Неупокоева. Тот затих, и лицо его пошло пятнами.

– Ну, что я могу тебе посоветовать? – вальяжно раскинулся на стуле Князь. – Повышай свою прибыль, повышай цену за товар, увеличивай обороты.

– Но ведь я рискую… Они не захотят.

– Это твои проблемы. Бизнес всегда связан с риском. – Князь резко перегнулся через стол и заговорил доверительным, почти задушевным тоном: – Ты поверь, Боря, без нужды я бы и дергаться не стал. Цены растут, люди кушать хотят, а работа у них тяжелая, нервная, на износ. Я ведь должен идти навстречу своим людям? У меня ведь тоже фирма. Мы заботимся о твоей безопасности. Скажи мне, Боря, подводили мы тебя хоть раз?

– Нет, не подводили.

– А каких трудов нам это стоило? Вспомни, как мне в прошлом году пришлось решать вопрос с осетинами… Сейчас снова прикрываем – ты же рынок людям подрубил.

– А если я не договорюсь с новыми партнерами?

– Вызывай меня, чем смогу – помогу.

* * *

Примерно в то же самое время за несколько десятков километров от Москвы, в Запрудном, происходила встреча, похожая на ту, что состоялась в ресторане-казино «Метелица».

Двое сидели за ресторанным столиком. Запрудненский бизнесмен Юрий Трошин и азербайджанский вор в законе Айваз. И речь шла примерно о том же – о деньгах и «крыше».

– Юрий, я вижу, ты совсем не рад встрече со мной, – говорил Айваз, держа в руке зажженную сигарету и чуть-чуть пригубливая из пузатого бокала с вином. – Мне даже пришлось тебя просить приехать, а ведь в прежние времена я спокойно входил к тебе в кабинет, и нам никто не мешал разговаривать.

Айваз выразительно посмотрел на соседний столик, за которым напряженно застыл плечистый молодой человек.

– Это не моя прихоть, служба безопасности настаивает.

– Раньше твоей безопасностью занимался я, – сухо заметил Айваз.

– Те времена прошли. Послушай, Айваз, я приехал сюда исключительно из уважения к тебе и нашему знакомству и не хочу убивать время на пустопорожние разговоры. У меня много дел.

– Я – законник!.. – вспыхнул Айваз. – И канифоль в ступе разводить не привык… Ты нарушил наш договор.

– Какой договор?

– Я делаю тебе «крышу», ты платишь мне процент от дохода.

– Это касалось только сделок с нефтепродуктами, – немного помолчав, сказал Трошин. – Теперь у меня другой бизнес и другая «крыша».

– Кто? – нервно вытянул шею Айваз. – И почему я об этом ничего не знаю?

– Тебе это и не обязательно знать.

– Зря темнишь, Юрий. Здесь не Москва, все на виду. Под ментов лег? Думаешь, Айваза нет в Запрудном, можно скакать как молодой козел?

Последнее слово азербайджанец намеренно произнес с кавказским акцентом.

Трошин поморщился, скрипнул зубами, но ничего не ответил.

– Хорошо, – неожиданно смягчился Айваз, – не буду настаивать на твоем возвращении под мою опеку. Выплати мне откупные, и разойдемся с миром.

– Сколько же ты хочешь?

– Я человек скромный, нежадный, но за мной стоят люди…

– Не тяни резину, Айваз. Сколько?

– Пол-лимона.

– Ты сошел с ума.

– У тебя нет выбора, Юрий. Ты нарушил слово и должен заплатить. Откажешься, никакие менты тебе не помогут. У меня свой выход на них.

– Ничего у тебя не выйдет, – уверенно заявил Трошин, давая понять, что разговор закончен. – Уезжай отсюда, и побыстрее, иначе за твою жизнь здесь никто и гроша ломаного не даст.

Айваз выпучился на Трошина словно рак.

– Ты мне угрожаешь, Юрий, после того, как крошки у меня с ладони слизывал?

Ему стоило немалого труда, чтобы взять себя в руки. Пронзив Трошина испепеляющим взглядом, законник отчетливо произнес:

– Я тебя убью.

Трошин решительно встал из-за стола. Его охранник тоже вскочил.

– Это мы еще посмотрим, Айваз.

* * *

Начальник Запрудненского ОВД полковник Сапронов разговаривал по телефону, когда в кабинет без стука вошел Груднев. По его возбужденному лицу полковник понял – случилось что-то экстраординарное. Он тут же закончил телефонный разговор и положил трубку.