Читать книгу - "Трибуналу не подлежит - Андрей Бадин"

– А ты, – Фэд обратился к Громову, – не знал, что мы установили здесь камеру. А почему не знал, я до сих пор понять не могу. Ведь у тебя тут где-то есть своя камера. С ее помощью ты наблюдал за людьми Абу и выбрал наиболее удачный момент для нападения.

– Да, камера есть, – кивнул Рокер. – Я ее установил еще до того, как привез в ангар ракету, но во время позавчерашней грозы она отключилась, и, наверное, в это время вы проникли в ангар и установили свой «глазок».

– Значит, случай помог нам тебя победить, – констатировал Ник.

– Выходит, так. Небо сегодня за вас. Я потом починил камеру, но какой-то отрезок времени она не снимала.

– Да, небо и бог за нас, потому что мы за добро и справедливость, – добавил Фэд. Ему не терпелось дорассказать, и он продолжил: – Я занял огневую позицию на крыше, и когда ты, Ник, включил свет, то не удержался и пристрелил пятерых террористов и троих спецаков. Выбирал я одиноких бойцов, стрелял точно в лоб. Я так всех бы перестрелял, но бой окончился, когда Рокер загасил последнего араба.

– Абу ты шлепнул? – спросил Ник.

– Нет, его снял снайпер Громова, а его потом долбанул я. Мне не нужен был конкурент на балке ангара. Он мог меня заметить.

– А почему ты не выстрелил, когда меня схватили? – с укоризной проговорил Семенов.

– Прости меня, брат, – Фэд положил руку на плечо Петровичу. – Там, где ты находился, была мертвая зона для обстрела. Я там не достал бы. Но когда Громов собрал вас на полянке, я не промахнулся.

– А если бы в первый раз осечки не было? – спросил Морс.

– Ну, всего нельзя было предусмотреть, я не бог – не успел прицелиться, когда он руку вскинул.

– Ладно, все равно спасибо тебе. – Петр Петрович обнял Фэда и поцеловал в небритую щеку. – Ты мне жизнь спас.

Фэд засмущался, похлопал полковника по спине, а тот вдруг поморщился, смахнул со щеки нахлынувшую слезу, отвернулся и пошел к машинам.

Ник повернулся к лежащему на полу Рокеру.

– Ну, вставай, сволочь, пришло время ответ держать.

Тот испуганно посмотрел на разведчиков и промямлил:

– Сдайте меня Петрову, я вам век благодарен буду.

– Да твоего Петрова надо вместе с тобой шлепнуть. – Ник начал свирепеть. – Это надо такое придумать: действующую ракету вручить в руки предателю. Чем они там думали, когда эту операцию разрабатывали? Корнилов – отъявленная сволочь, оружием торговал, но не здесь, а за границей. Он бы никогда не продал ракету террористам. Он хоть и мразь, но по-своему чтил офицерскую честь. А ты и эти… Убить вас мало. – Сергей побагровел, все почувствовали, что с эмоциями из него выходит колоссальное нервное напряжение, накопившееся за все эти дни.

– Но ничего, доберусь я и до них. Они мне ответят. Но сначала ты… – Михайлов сурово посмотрел на Морса и Фэда. – Смерть?

– Смерть, – кивнул Морс.

– Только смерть, – подтвердил Фэд.

– Смерть, – услышали друзья голос полковника Семенова. Он стоял спокойный, сдержанный и с ненавистью смотрел на Ивана Громова.

А тот вжался в пол, и от его былой бравады не осталось и следа.

– Пощадите! – взмолился он, но разведчики были непреклонны.

Ник вынул из-за пояса «ТТ», проверил обойму, передернул затвор и снял его с предохранителя. Подошел к Рокеру, схватил его за шиворот и приподнял.

– Вставай, примешь смерть стоя, как русский офицер.

Громов с неохотой поднялся, выпрямился и сурово посмотрел на парней:

– Дайте хоть шанс.

– Шанс умереть с честью? – съязвил Ник.

– Да. Не стреляйте, как собаку.

– Может, тебе пистолет дать, сам застрелишься? – с ухмылкой спросил Фэд.

– Да, застрелюсь сам, так будет честно.

– Такие, как ты, не стреляются, – зарычал Ник. – Если мы тебе оружие дадим, ты на нас нападешь, но не застрелишься, потому что ты выродок.

– Можно я ему напоследок морду набью? – спросил Петрович.

– Хотите пристрелить его? – Сергей предложил Семенову пистолет.

– Нет, стрелять в безоружного – это не по-мужски. Я не палач, я лучше его изобью.

– Вы хотите сказать, что мы палачи? – Ник с удивлением посмотрел на полковника.

– В бою я бы его с удовольствием грохнул, а так… Я не могу.

Ник подумал немного, а потом сказал:

– Ладно, я его тоже убивать не стану. – Он передал оружие Морсу. – Я хочу сразиться с ним на кулаках. Бой до смерти. Если победит – то свободен. А если нет…

Рокер и разведчики с удивлением посмотрели на Ника. Но тот снял куртку, рубаху, кобуру, часы, вынул все из карманов штанов и сложил на ящике.

– Ну, давай. Вот тебе и шанс, согласен? Из твоего рассказа я понял, что ты крутой боец, так давай, завали меня, и останешься жив. Я даю тебе свое честное слово.

– Ха, – усмехнулся Рокер. – Я тебя замочу, а твои братаны потом меня пристрелят.

– Не пристрелят, но и не отпустят. Они отдадут тебя твоему Петрову, ты сам это предложил, а дальше сам выкручивайся. Так? – Ник обратился к друзьям.

Морс и Фэд знали, если что-то втемяшится Сергею в голову, то это надо принять как должное и не спорить. Кстати, они и сами были не прочь тряхнуть стариной, подраться с Рокером, но Ник их опередил.

– Значит, так, – подытожил Морс. – Если ты Ника убиваешь в честном бою насмерть, то мы тебя не трогаем и отдаем Петрову. Все понятно?

– Да, – кивнул Громов, не веря своим ушам.

Он стал снимать кожаную крутку. Бросил ее на пол, потом снял черную футболку, золотые цепи, перстни и остался по пояс голый.

Михайлов остался в серой футболке, черных джинсах и кроссовках. Он смерил Рокера профессиональным взглядом и отметил, что тот на вид силен и тренирован. К тому же он был обильно татуирован, и его нательные красочные картины отличались изяществом и вкусом. Все они были восточной тематики, подобно тату представителей японской мафии – «Якудзы».

На его груди был изображен огромный зубастый огнедышащий дракон, выполненный разными цветами. Он тянулся к красотке лапой с большими окровавленными когтями, а его хвост обвивал тело хозяина. На плечах, предплечьях и кистях роились фантастические твари, и что творилось в этом клубке – невозможно было разобрать. То ли они занимались любовью, то ли пожирали друг друга.

Ноги Рокера были скрыты джинсами, но Сергей был уверен, что бедра тоже исколоты.