Читать книгу - "Угроза вторжения - Олег Маркеев"

Охотничьи угодья в Завидове достались новой власти по наследству. Отшумела кампания по борьбе с привилегиями партократов. Легко бороться с привилегиями, когда у тебя их нет. Освоившись в освободившихся кабинетах, как само собой разумеющееся, прибрали к рукам и прочее сопутствующее хозяйство. Оно оказалось настолько огромным, что нищий госбюджет уже не тянул всю эту роскошь, по русской барской традиции вычурную и непрактичную. Пришлось часть продать, сдать в аренду или по-родственному переоформить на тех, кому она теперь была по карману.

Подседерцев знал, что Хозяин был в Завидове лишь пару раз. Фанатиком охоты не был, чем выгодно отличался от долгожителя Брежнева. Шеф Подседерцева, любивший побродить с ружьишком, тихо помалкивал, но о Завидове вздыхал. Положение обязывало всегда быть рядом с Хозяином, а тот старался без лишней надобности первопрестольную не оставлять. Как говорится, обжегшись на молоке, на водку дуют.

В экстренном вызове на доклад именно в Завидово Подседерцев усмотрел недобрый знак. Без надобности и без монаршей воли начальник охраны дальнее имение инспектировать не поедет. Затевалось что-то серьезное.

Предположение подтвердилось, когда, едва пожав руку Подседерцеву, Шеф буркнул: «Не раздевайся. Пойдем, проветримся».

Ветра было предостаточно. Он с остервенением рвал последние почерневшие листья, гнал по асфальту, мокрому от сыпавшей с серого неба мороси, и топил в черных лужицах, подернутых по краям хрусткой ледяной корочкой. Из одичалого, насквозь промерзшего леса медленно выползала поздняя осень. Беспросветная и безысходная, какой бывает только в России.

Шеф поднял капюшон куртки, встал спиной к ветру. Притянул Подседерцева за рукав.

— Вопрос на сообразительность. Почему я здесь?

— Война, — не раздумывая ответил Подседерцев.

— Правильно. — Шеф убрал руку в карман и уже в нем, добела сжав кулак, хрустнул пальцами, как точно представил себе Подседерцев. — Переиграли, суки. Добились-таки своего! Дед на днях соберет Совет безопасности, там все и подпишут. После этого сам ляжет на операцию.

— Что-нибудь серьезное? — Подседерцев оценил меру доверия. Загодя о войне говорят лишь избранным, для большинства хватает сказки о «вероломном и неожиданном нападении». А об изменении в здоровье первой персоны государства знает лишь «ближний круг».

— Ерунда. Выправят носовую перегородку. Максимум неделю на больничном.

— И за эту неделю Грач побожился взять Грозный десантным батальоном, усиленным личным «мерседесом»? — не раздумывая вставил Подседерцев: знал, что о «лучшем министре обороны всех стран и народов» в присутствии Шефа можно было говорить все и как душе угодно.

Шеф беззвучно выматерился и сплюнул себе под ноги.

— Хрен с этим Пашкой! Что у тебя?

— Я привез с собой бумаги, могу доложить по каждому пункту операции.

— Обойдемся без бумаг.

Подседерцев невольно пошевелил плечами, плотнее прижимая подбитую мехом куртку. Не от ветра, к нему он привык, от самой ситуации пробило холодом. Разговор на улице по такому важному делу означал одно — Шефа травят всерьез. Противодействия войне ему не простили и не простят.

— У меня все идет по плану. Банк обложили. Журавлев вербанул начальника их службы безопасности. Получили доступ в компьютерную сеть банка. Предварительный анализ информации подтверждает, что Гога Осташвили через банк крутит «черные» деньги и переправляет их Горцу. Еще немного, и мы сможем одним ударом снять эти деньги.

— Когда?

— Уложусь до вторжения, если буду знать примерную дату.

Шеф цепко посмотрел в глаза Подседерцеву.

— Времени у тебя в обрез. Форсируй операцию. — Он вздохнул и добавил: — В конце ноября. В конце ноября Горца уже не будет.

— Ясно. — Подседерцев отвернулся от ветра, прикурил сигарету, спрятал ее в кулак.

— Уложишься? Если нет, скажи сразу. Даем отбой и ложимся на грунт, пока нас за задницу не взяли.

Подседерцев сделал две глубокие затяжки и щелчком отбросил сигарету в сторону. Ветер не дал ей упасть в пожухлую траву, подхватил и погнал по аллее. Подседерцев следил за ее ломаным полетом, загадав, что шлепнуться окурок должен в лужу. Так и произошло, и он облегченно вздохнул. В приметы, как всякий, ежедневно испытывающий судьбу, верил истово.

— Что молчишь, Борис? — Шеф сбросил на плечи капюшон. Ветер тут же растрепал жидкие волосы, взбив над лбом забавный султанчик.

— Прикидывал варианты. Можно уложиться. Но шагать придется по головам.

— Можно подумать, ты до этого только по травке и бегал! — зло усмехнулся Шеф. — Какие есть варианты?

— Кротов, этот матерый цеховик и комбинатор, предложил грабануть депозитарий МИКБ. Добро я еще не дал, но расчеты сделал. Операция выгорит, гарантирую. В результате банк зашатается, и Гога впадет в истерику. Таким образом мы наносим первый удар по связке Гога-Горец.

— Мы не светимся?

— Абсолютно. Все сделают Журавлев с Гавриловым. Дело на пятьдесят с хвостиком миллионов. Потом мы эти деньги переведем на себя. Кроме этого, я нанесу второй удар. Есть возможность перехватить груз, идущий из Азии в адрес Гоги. Думаю, тонны полторы-две героинчика там будет.

— Вот сука! — выдохнул Шеф.

— Согласен, — кивнул Подседерцев. — Ею и помрет. Весь расчет на то, что Гога начнет дергаться. Все каналы связи начнут работать на полных оборотах, и мы сможем в кратчайшие сроки намыть недостающую информацию. Они где-то держат информационный центр, обрабатывающий все данные по «левым» финансовым операциям. Его надо вычислить и заблокировать. После этого наносим последний удар, снимаем деньги Горца и ложимся на грунт.

— А наших технарей почему не привлекаешь?

— Ни наших, ни ФАПСИ в дело пускать не хочу. Просто боюсь. Да и у Гаврилова такой спец по компьютерам есть, что наши ему в подметки не годятся. Пусть все идет, как идет. — Подседерцев покачал тяжелой головой. — Пока группа Гаврилова у меня под колпаком, я спокоен.

— Ну-ну. А дохлых собак на кого вешать?

— Как и планировалось, на Гаврилова, Журавлева и Кротова. Утечку я дам, легенда надежная, в нее поверят. Версия прежняя: Кротов вернулся из небытия, чтобы свести счеты с Гогой, в этом ему помогали кагэбэшник Журавлев и мудак Гаврилов.