Читать книгу - "Масштабная операция - Валерий Рощин"

Обернувшись, Торбин взглянул на Анжелу. Поднеся ладони к лицу, как в забытьи, та медленно ходила по поляне и смотрела на трупы бывших товарищей. Запихнув объемный пакет в свой ранец, он подошел к опустившейся без сил на траву девчонке.

— У твоего отца остались хорошие знакомые где-нибудь за пределами Чечни? — спросил Стас.

Уронив голову, она не отвечала, а вместо этого снова закрыла лицо ладонями и вдруг расплакалась. Вся эта слабость, беззащитность со слезами и подрагивающими от рыданий плечами как-то совсем не вязались с ее привычным образом — бойким, напористым, упрямым…

Слегка обескураженный, он беззвучно вздохнул и молча присел рядом, давая возможность вырваться наружу накопившимся в ее душе эмоциям. После того, как она немного успокоилась, признался:

— Год назад я потерял в этих лесах своих лучших друзей. Меня связывали с ними годы совместной службы.

— А кто вас в эти леса звал?.. — всхлипнув, отозвалась девушка.

— Это уже другой разговор. О долге, о профессии… Сейчас нужно решить не столь глобальные, но не менее важные для нас обоих проблемы. Итак, где живут друзья твоего отца?

— В Ингушетии… — не сразу ответила она. — Под Назранью.

— Не подойдет. Слишком близко.

Немного подумав, Ясаева прошептала:

— Есть еще в этой… забыла название…

— В Северной Осетии?

— Нет… Где-то дальше.

— В Кабардино-Балкарии?

— Да… — шмыгнула носом «сепаратистка», — город не помню. Кажется, в ее столице.

— Значит в Нальчике.

— Да, — коротко подтвердила она.

— А улица, номер дома?

— Не знаю…

— Ну, напряги память, девочка, — поправил ее волосы Станислав, затем осторожно платком промокнул мокрые от слез щеки. — Воспроизведи адрес — это очень существенно!

— Дома до сих пор хранятся письма оттуда. Там живет папин давний знакомый, — все еще избегая его взгляда, прошептала она. — Могу ошибиться, конечно… Кажется, Второй Горный переулок, дом семнадцать…

— Внешность его помнишь?

— Узнала бы при встрече… А зачем тебе?

— Это не мне. Собирайся, нам надо идти.

Торбин подал ей руку и помог подняться. Затем закинул на плечо тяжелый ранец, подхватил чей-то автомат с полным подсумком патронов и направился на северо-запад. Дойдя до края поляны, оглянулся…

Девушка одиноко стояла в центре поляны. Он хотел окликнуть ее, но в самый последний миг понял причину задержки… Она опустилась на колени, чтобы в последний раз помолиться за вознесшиеся к Аллаху души товарищей, представших теперь на Страшном суде пред всемогущим, строгим, но справедливым Богом. Гроссмейстер не стал торопить. Вместо этого на минуту остановился и молча подпалил сигарету… Он не брался судить, был ли ее поступок сейчас столь необходим, но в том, что он соответствовал ее убеждениям, был прост и прекрасен — не сомневался. Анжела медленно поднялась с колен, в нерешительности потопталась на месте и, вдруг схватив свой «Калаш» с длинным пулеметным рожком, бегом пустилась нагонять уходящего в глубь кедрового леса наставника…

Спустя полчаса марафонской ходьбы, успокоившись и обретя былой румянец на щеках, она справилась у идущего впереди мужчины:

— Скажи, как же тебя теперь называть?

— Не все ли равно… — не обернувшись, не спрашивая и не отвечая, промолвил тот. — Незачем меня называть. Через трое суток ты сядешь в вагон поезда, идущего в Нальчик, и больше мы никогда не увидимся.

Девушка подняла на него печальный взгляд, да Торбин, занятый своими мыслями, не мог его видеть…

К концу дня они едва не напоролись на большой отряд спецназовцев. Заприметив впереди какое-то смутное движение, Стас резко остановился и по привычке вскинул вверх правую руку, но Ясаева, не обученная специальным сигналам, попросту ткнулась лбом в его спину. Тогда, чтобы она ненароком не выдала их присутствия в лесу, бывший офицер зажал ладонью ее рот и шепнул на ухо:

— Тихо девочка. Мы тут не одни. Не вздумай пищать и осторожно двигайся за мной. Постоянно посматривай под ноги, что б не наступить на сухие ветви. Вперед.

Округлив от испуга глаза, та понятливо кивнула. Пригнувшись, они вернулись на сотню метров и, отыскав подходящие заросли, укрылись в них. А через пять минут мимо — примерно в сорока шагах, один за другим проследовало около сорока хорошо вооруженных бойцов. Некоторых из них Торбин узнал…

Анжела лежала возле него и почти ничего не видела, посему решила немного приподнять голову, на что инструктор отреагировал плавным, но весьма действенным движением — надавил ладонью на ее затылок, утопив лицо девицы в буйной траве. Сам же следил за отрядом до тех пор, пока последний воин отряда не скрылся в «зеленке».

— Я сейчас задохнусь, — напомнила о себе девушка тихим шепотом.

Он отпустил ее, но знаком приказал не двигаться до его команды. Нужно было выдержать паузу — могло случиться так, что за первой группой с каким-то интервалом шла вторая. Однако в течение четверти часа никто в поле зрения не появился.

— Вставай, — повелел Гросс и приглушенно добавил: — долго еще валяться будешь?

— Ты же сам… — гневно начала она, моментально вскочив на ноги, да, узрев на его лице улыбку, стушевалась, надула губки и замолчала.

Медленно поднявшись, он насмешливо посмотрел на спутницу, весь вид которой выражал крайнее возмущение. Она деловито отряхнула пятнистый костюм, не заметив несколько тонких травинок, запутавшихся в темных волосах…

— Пошли, — вернув лицу серьезность, коротко скомандовал Станислав и стал выбираться из зарослей.

Оставшийся до ночного привала путь он размышлял о неожиданной встрече. Бойцов из «Шторма» капитан отличал по снаряжению и насчитал около пятнадцати — совсем немного для приличного по численности отряда. Полковника Щербинина среди них не было. «Значит, остался под Ханкалой, либо находится еще дальше — в Питере. А может так статься, что и вовсе переведен в другое место…» — рассудил он, уверенно плутая невидимыми лесными тропами.

Торбин и в самом деле не знал многого. Не знал где искать заклятого врага — Юрия Леонидовича. Не догадывался, куда и с какой целью проследовал отряд, частично состоявший из его сослуживцев. Не ведал и того, что на следующий день спецназовцы обнаружат на поляне средь красавцев кедров трупы тех, кто, в соответствии с задумкой Беслана Магомедовича, должен был встретить их шквальным огнем из устроенной близ этого места засады…

Ужинали они в сумерках, разогревая пищу на костре, когда дым уже растворялся на фоне темно серого неба, а ночная мгла еще не подступила, чтобы предательски обозначить далеко видимые отблески пламенных языков. Встречи даже с мирными гражданами, не говоря уж о вооруженных представителях обеих воюющих сторон, никоим образом в их планы не входили — вторые сутки молодой мужчина и юная девушка негласно причисляли себя к нейтралам, не желая иметь дело ни с сепаратистами, ни с федералами.