Читать книгу - "Возвращение Пираньи - Александр Бушков"

– Может быть, мне вообще не нужно приезжать? – спросилМазур.

– Да что вы! – энергично возопила она. – Толькопопробуйте уехать из Баче, не завернув ко мне, – выставлю на дорогахвооруженных пеонов, велю им силой привезти и вас, и Мигеля, и вашу неизвестнуюспутницу! Я не из тех, кто забывает старых друзей, Влад! Просто... у негосерьезные намерения, у меня, кажется, тоже, и вряд ли стоит вспоминать об иныхбезумствах, как бы они ни были приятны... Понимаете?

– Ну конечно, – сказал Мазур. – Донья Эстебания,офицеры российского военного флота не способны скомпрометировать даму, даю вамчестное слово!

– Вот и прекрасно! Как только сможете, приезжайте. Я сейчасже предупрежу охрану, они будут знать, а на Хесуса не обращайте внимания,бедняжка всегда был трусоват и до сих пор кричит во сне, вспоминая теплоход...У меня собирается небольшое общество, я устраиваю асадо, очень возможно,завершится все официальной помолвкой, так что вы окажетесь почетными гостями.Дайте слово офицера, что приедете.

– Слово офицера, – сказал Мазур.

– Я буду ждать! Передайте привет Мигелю! До скорого!

– До скорого, – сказал Мазур, все это время державшийтрубку на некотором отдалении от уха.

Повесил трубку и вышел из высокой застекленной будки. КивнулКацубе:

– Тебе большой привет. Готова принять в любое время.

– Вот и прекрасно... Ну, я вам не буду мешать, гуляйте себе,развлекайтесь...

– Опять что-то задумал? – спросил Мазур. – Хвостыбудут?

– Честное слово, не знаю, – тихо и серьезно сказалКацуба. – Я так подозреваю, что будут, нужно же узнать, не сели ли нахвост янки. Пока возле гостиницы не вертелись, но кто знает. В Баче у нихнаверняка стационар, а Франсуа запропастился куда-то, обормот...

Подошла Ольга, в простеньком на вид зеленом платье, расшитомбелыми листьями и алыми цветами, даже на неискушенный взгляд Мазура было ясно,что эта простота стоит немалых денег.

– Михаил с нами?

– У него дела, – сказал Мазур.

– Жаль, – усмехнулась она без всякого сожаления. –Пошли?

Взяла Мазура под руку, и они двинулись к выходу. На плече унее висела кожаная сумочка в индейском стиле, по размерам подходящая для...Приостановившись, Мазур запустил указательный палец свободной руки под длинныйремешок сумки, приподнял ее, покачал на весу и тут же убедился, что угадал.

– А чего же ты хотел? – пожали плечами Ольга. – Вэтих местах пошаливает герилья, меры предосторожности вполне разумные... Ты-тосвой взял.

– Ты только на улице не устраивай вестерна.

Она прищурилась:

– Между прочим, если бы я не устроила вестерна тогда, надороге, еще неизвестно, как повернулись бы события... Согласен?

– Согласен, – признал Мазур. – Умолкаю. Кстати,что такое асадо?

– Примерно то же самое, что у гринго именуется«пати», – только у нас это происходит гораздо веселее, с жарким,музыкантами, танцами...

Худой портье в сверкавшей галунами ливрее, но с грязныминогтями распахнул перед ними дверь.

– Нас приглашают на асадо, – сказал Мазур. – Кдонье Эстебании Сальтильо.

– Ого!

– Ты ее знаешь?

– Парой фраз перебросилась как-то в столице на приеме. Врядли она меня помнит, но общих знакомых много. Она из нашего круга, –сообщила Ольга безмятежно, как о самой привычной вещи. – Некоронованнаякоролева здешних мест. Где ты ухитрился с ней познакомиться?

– В России. В туристической поездке.

– Та-ак... – Ольга приостановилась. – Признавайсячестно, ты с ней спал? Вулканический темперамент Эстебании – притча воязыцех... – Она фыркнула: – Замялся, затоптался, засопел... Значит, спал.

– Я же не спрашиваю...

– Прелесть ты моя... – Ольга приподнялась на цыпочки,мимолетно чмокнула его в щеку. – Я же тебе не сцену ревности устраиваю –какая дура ревнует к прошлому? Просто интересно.

– Ну... – покаянно сказал Мазур.

– Понятно. Хвалю. Я, к сожалению, по молодости лет не моглазнать эту старуху в годы ее расцвета, – не удержалась Ольга от исконноженской шпильки, – но наслышана о бешеных романах с пальбой из винтовок поковарно изменившим кавалерам, скачками на полудиких лошадях, дуэлями наопушке... Много там было всякого. Но если она вздумает к тебе лезть... Я ейпокажу, что некоторые традиции ее молодости вовсе не умерли с бегом лет...

«А ведь покажет, выпади такой случай», – подумал Мазурс законной гордостью счастливого обладателя сокровища. И поторопился сообщить:

– Вот уж что мне никак не грозит... Она говорила, готовитсяпомолвка, у нее там жених...

– Ну, это другое дело. Наша пресловутая южноамериканскаяревность, мой кабальеро, – отнюдь не поэтическое преувеличение. Таковы ужмы, коронадо...

Мазуру, хотя он и успел уже привыкнуть, все же временамиприходилось делать над собой некоторое усилие напоминать себе самому, что этасветловолосая красавица с сине-зелеными глазами – здешняя. Что ее родина – вотэта взбалмошная и экзотическая страна, а никакая не Россия. Что ее русский, привсем богатстве, отдает некой искусственностью: неудивительно для правнучкиэмигранта – основателя династии.

* * *

...Оглушительную музыку он услышал издали – варварскуюкакофонию тромбонов, дудок, барабанов и литавр. По главной улице валил людскойпоток, обойти его не было никакой возможности, как и втиснуться в ряды, и ониостановились у стены старинного здания, рядом с другими зеваками.

– Немножко опоздали, – прокричала ему на ухоОльга. – Мадонну уже пронесли в собор, я в прошлом году видела, а тебебыло бы интересно... Ничего, еще есть на что посмотреть... Плата Лабрада!

– Что?

– Смотр серебра! Смотри хорошенько!

Посмотреть было на что. Звяканье, лязганье, высокий звон,бренчанье даже заглушало варварскую музыку – и исходило оно от груд серебра,которым шествующие были увешаны от каблуков до пяток.

Больше всего было индейцев, но мелькали и гачупинос, и вполнеевропейские лица.

Шагали люди в самых настоящих кольчугах, смастеренных избольшущих, старинных монет, а мелкие серебрушки унизывали ленты на шляпах,тройными ожерельями пригибали шеи, звякали на сапогах. Шагали люди, увешанныеблюдами, мисками, тарелками, жбанами, кувшинами, чайниками, поварешками,щипцами для орехов, вилками, ложками, ножами, лопаточками для тортов,кофемолками и бокалами, чайными ситечками и кастрюльками, кухонной утварьювовсе уж непонятного назначения, – и все это было из серебра, начищенногодо немыслимой яркости, рассыпавшего вокруг солнечные зайчики. Даже ослы илошади, смирно шагавшие в людском потоке, щедро увешаны всевозможнейшимсеребром, даже велосипеды, парочка юрких японских мопедов...