Читать книгу - "Комбат. Беспокойный - Андрей Воронин"

– Ладно, – отмахнулся Сергей, – на том свете сами разберетесь. Скоро уже, потерпи… О, а вот и они!

Он указал на дисплей навигатора, где снова появилась мигающая красная точка, и еще немного увеличил и без того самоубийственную скорость. Сидевший справа от него Бородин закрыл глаза и обеими руками вцепился в ремень безопасности.

Красная точка замедлила движение и ленивым светлячком переползла с главной дороги на боковое ответвление, которое, если верить навигатору, заканчивалось глухим тупиком. Добравшись до конца, она остановилась.

– Газу, Серега! – воскликнул Подольский, поняв, что это означает.

Казаков не нуждался в его советах. Дорога бешено неслась навстречу, воздух уже не свистел, а глухо ревел, обтекая корпус, двигатель пел на высокой ноте и, казалось, был готов выпрыгнуть из-под капота и полететь впереди машины. Светящаяся точка приблизилась к середине дисплея; справа промелькнул съезд на узкий бетонированный проселок, в конце которого, метрах в трехстах от дороги, горели яркие прожектора. Сергей ударил по тормозам, включил задний ход и газанул. Николай открыл рот, но Казаков уже погасил фары и сбросил газ. Машина с выключенными огнями тихонько, будто крадучись, попятилась к перекрестку и стала. Сергей снова передвинул рычаг и вынул из-за пояса пистолет.

– Погоди, – остановил его Подольский. – Успеем еще повоевать. Как бы сгоряча Иванычу не напортить… Подай чуть вперед, – добавил он, вооружаясь биноклем. Сергей подчинился, хотя внутри у него все так и дрожало от нетерпения. Он немного жалел об оставленном в промоине на склоне холма автомате: то, что виднелось в конце короткой, прямой, как стрела, бетонки, подозрительно смахивало на КПП какой-то войсковой части, а он в данный момент, несмотря на усталость, голод и жажду, был не прочь помериться силой с каким-нибудь воинским подразделением – по возможности крупным, чтобы было на ком отвести Душу.

Минуты полторы Подольский, не отрываясь, рассматривал в бинокль стоявшую перед закрытыми воротами КПП машину. Потом он опустил бинокль и сказал:

– Сдай немного назад. Стань в сторонке и глуши мотор. Пить хочешь?

Красная точка на дисплее пришла в движение и замысловатым зигзагом поползла через однообразно серое, пустое, никак не размеченное пространство, начинавшееся за тупиком. Сергей перевел взгляд направо и увидел закрывающиеся ворота КПП. Перед воротами было пусто.

– Ты чего? – спросил он у Подольского.

– Подождем немного, – откликнулся тот. – Пить, говорю, хочешь?

– Озеро бы выхлебал, – признался Сергей, включая задний ход и аккуратно отгоняя «лексус» на обочину.

Он воздержался от дальнейших расспросов, в которых, судя по внезапно овладевшему Подольским спокойствию, не было нужды. Оба, хотя и в разных чинах, служили под началом одного командира, были им воспитаны, смотрели на некоторые вещи под одинаковым, привитым все тем же командиром углом зрения, и теперь между ними в два счета установилась тесная внутренняя связь, позволяющая людям понимать друг друга с полуслова, а то и вовсе без слов.

Белые огни заднего хода погасли, окончательно погрузив машину во мрак; мгновением позже замолчал двигатель. Сергей протянул руку назад, и в нее легла восхитительно прохладная пластиковая бутылка. Он отвернул колпачок, прослушал короткое «пшик!», а потом долго, с наслаждением глотал колючую от пузырьков углекислого газа минералку. Напившись, он длинно, раскатисто рыгнул и вернул наполовину опустевшую бутылку Подольскому. Взамен в ладонь легла пачка сигарет – хороших, не чета тем, что он отобрал у убитого в бункере охранника. Нажатием кнопки Сергей открыл окно, впустив в наполненный искусственной кондиционированной прохладой салон теплый ветер и верещание неугомонных цикад, и с удовольствием закурил.

Мимо, расталкивая в стороны теплый бархатистый воздух и пронзая ночь рыщущими вверх-вниз лучами бледного электрического света, с шумом пронеслась в направлении моря какая-то легковушка.

– Габариты-то у нас не горят, – заметил Сергей просто так, чтобы что-нибудь сказать. Сидеть молча было трудно, в тишине неприятное ощущение, что он спит и видит счастливый сон, заметно усиливалось, и становилось страшно, что вот сейчас сон разлетится вдребезги от резкого вопля сирены и вошедший охранник в черном комбинезоне опять потащит его в стендовое кресло. – Вот как влепится кто-нибудь со всей дури нам в корму!

– Ему же хуже, – тоже закуривая, легкомысленно откликнулся Подольский. – Движок-то спереди, а на жестянку плевать – она застрахована.

В наступившей тишине раздался прерывистый, полный тихого отчаяния и покорности несчастливой судьбе вздох Бородина.

– А если грузовик? – специально для него предположил Сергей.

– Значит, так на роду написано, – философски ответил мгновенно смекнувший, что к чему, Николай.

Они курили, поглядывая в ту сторону, где за редким частоколом каких-то деревьев слепящими пятнами света горели прожекторы. Бетонка отсюда была не видна, скрытая все теми же деревьями и некошеной сухой травой. Сергею почудился какой-то звук; он прислушался, но из-за поворота дороги выскочила еще одна направляющаяся к морю машина, и звук пропал, растворившись в шорохе шин, пении мотора и свисте рассекаемого воздуха. Машина проскочила мимо, на одно краткое мгновение ясно, будто на фотографии, высветив стоящего на обочине человека.

Видение было таким мимолетным, что Сергей засомневался: уж не померещилось ли?

– Ну вот, – развеял его сомнения голос Подольского. – Я же говорил, надо подождать. Спешка нужна при ловле блох, а еще – при ураганном расстройстве желудка…

Бородин, который тоже все видел и правильно понял, испустил еще один тоскливый, прерывистый вздох. Тогда Сергей, больше никого ни о чем не спрашивая, запустил двигатель и включил фары. Человек на обочине зажмурился от яркого света, а потом мгновенно принял боевую стойку.

– Верен себе, – прокомментировал с заднего сиденья Подольский. – Окликни его, а то сейчас как стреканет через поле, лови его потом…

Сергей почти по пояс высунулся в открытое окно и крикнул стоящему на ярко освещенном пятачке каменистой почвы человеку:

– Руки вверх! Попался, который кусался?!