Читать книгу - "Хищная диаспора - Сергей Самаров"

Но тут появилась Аллар с автоматом в руках.

Когда она подняла ствол, офицер, командир танкового взвода, завопил визгливым голосом на русском языке, потому что осетинского не знал:

— Уйди, женщина! Убери автомат! Пошла вон!

А она стояла среди дыма и копоти, с испачканным сажей лицом, но в чистом белом платье, и выпускала из ствола одну смертельную очередь за другой.

Этот день больше запомнился тем людям, которые все видели, чем самой Аллар Баччириевне. Для нее он как был, так и остался непонятным, прошедшим и пережитым словно во сне.

После этого она не выпускала автомат из рук еще несколько дней, до самого прихода в Цхинвал российской армии. Она участвовала в боях наравне с мужчинами, местными ополченцами, и даже убила несколько грузинских коммандос, которые пытались проникнуть в разрушенный город.

Тогда, с частями российской армии, в Цхинвале появился и Рагим, младший сержант воздушно-десантных войск. Там, среди развалин полуживого города, они и познакомились.

Рагим тогда рассказал девушке, что в родном дагестанском селе его не брали в армию. Высокое начальство вообще не считало нужным посылать туда представителей кавказских народов, учить их военному делу. А он очень хотел служить, да не где-нибудь, а именно в десантных войсках, носить тельняшку и голубой берет. Для этого парень даже занимался парашютным спортом. К тому времени он имел на своем счету больше десяти прыжков.

Чтобы попасть в армию, Рагим уехал к дальним родственникам в Псков. Там парень устроился на работу и прописался. Только после этого он сам пошел в военкомат и уговорил кого следует, чтобы его взяли в армию.

Хотя сначала и там брать не хотели. Парень даже грозился поехать на телевидение в Москву, чтобы там поднять этот вопрос, и добился своего. Его призвали именно туда, куда он хотел попасть.

Так Рагим стал десантником и попал в Цхинвал.

Потом они с Аллар переписывались и перезванивались, дважды встречались во Владикавказе, куда она специально ради этого приезжала к замужней сестре. А когда Рагим демобилизовался, он приехал за ней и увез к себе в село, в дом родителей. Сначала, правда, они заехали к ее отцу и матери. Первую свадьбу так и сыграли в селе под Цхинвалом, вторую — в Дагестане.

Родители Рагима настояли, чтобы Аллар приняла ислам.

«Свидетельствую, что нет иного Бога, кроме Аллаха, и еще свидетельствую, что Мухаммед — Посланник Аллаха», — проговорила она в присутствии имама.

Эта свадьба проходила уже по исламскому обычаю.

Аллар к религии относилась равнодушно, поэтому согласилась на это легко. Она хотела уважить родителей Рагима, да и его самого.

Для себя Аллар выпросила только одно послабление. Она могла носить белые платья, так любимые ею. У христиан-осетин это признак чистоты, а у мусульман белые одежды означают траур. Когда родители Рагима решали этот вопрос, у Аллар умерла мать. Она носила белое платье по мусульманскому обычаю и потом часто одевалась так.

Родители Рагима не возражали. Они всегда были людьми сдержанными и в чужую жизнь старались не лезть. Сам Рагим тоже ничего не имел против, а к мнению соседей или знакомых он был равнодушен.

Женщина рассказывала все это на допросе в ФСБ, где присутствовал и я. Ведь именно моему подразделению было поручено ликвидировать банду Рагима Арсланова.

Правда, Аллар об этом никто ничего не говорил. Ни к чему ей было знать, что именно я вышел на охоту на ее мужа.

Так решил сотрудник следственного управления ФСБ. Ему же принадлежат и слова об охоте. Хотя мне лично претило само это понятие в отношении человека.

Наверное, Аллар была бы со мной солидарна в этом. Почему-то мне так казалось. Она у меня вызывала уважение, хотя и позволяла себе откровенно подсмеиваться над нами.

— Никогда вы Рагима не поймаете. Не такой он человек, чтобы вы смогли его победить. Он во всем любого из вас на голову превосходит. Даже простым везением, — заявила женщина.

Мы с ней не спорили, продолжали расспрашивать о мелочах, которые, казалось бы, к нашей основной задаче никакого отношения не имели. Но никогда заранее не знаешь, что может оказаться для тебя самым важным или вообще совершенно лишним.

Она рассказывала, что жизнь в новой семье мало чем отличалась от прежней, привычной. Может быть, обычаи в отношении женщин и их поведения здесь были чуть более строгими, чем в ее родном осетинском селе, но Аллар быстро к этому привыкла.

В своем селе она могла свободно остановиться на улице, чтобы поговорить со знакомыми парнями. На новом месте для замужней женщины это было чревато, вызывало осуждение с разных сторон.

Она родила Рагиму двух дочерей — Айну и Адилю. Жили они вполне спокойно и счастливо.

Но так продолжалось только до тех пор, пока в селе не появился Исмаил Салихов. Это был еще довольно молодой проповедник и ваххабитский имам.

В селе, разумеется, уже была мечеть. Он начал строить еще одну, ваххабитскую. Неизвестно, кто за это платил, но дело шло быстро. Недостатка ни в чем не ощущалось.

Аллар толком не знала, чем новому имаму так понравился Рагим. Еще труднее ей было определить, почему ее муж стал во всем слушаться этого человека. Теперь они постоянно проводили время вместе, каждый вечер пили чай.

К тому времени Рагим уже построил собственный дом неподалеку от родительского. Там он и принимал гостя. На время их долгих бесед мужчины просили Аллар выйти в другую комнату или на кухню.

Перемены в муже она увидела уже вскоре. Рагим начал изучать арабский язык, который давался ему легко. Тут сказался его твердый, упертый характер, помогающий преодолевать любые препятствия. Вскоре он уже мог читать на арабском. Учителем выступил, естественно, имам Салихов.

Тогда же вокруг Рагима собралась группа молодых парней. Он занимался с ними боевой и физической подготовкой, разумеется, в той мере, в какой сам знал ее.

Мне было несколько странно услышать такие слова из уст женщины, но я понимал, что она лишь повторяла то, что слышала от мужа. Аллар говорила о нем с гордостью. Хотя я, офицер спецназа, прекрасно знал, что младший сержант воздушно-десантных войск может научить молодых парней именно, как Аллар заметила, тому, что умел сам, но никак не большему.

У меня во взводе четыре младших сержанта — два командира отделений и пара снайперов. Однако я не представлял никого из них на своем месте, в качестве командира взвода.

Старший сержант Ничеухин в какие-то непродолжительные периоды меня действительно заменял. Например, когда я уходил в отпуск, две недели после ранения в госпитале провалялся, уезжал на кратковременную учебу в Москву. Но он контрактник, то есть профессиональный военный, заместитель командира взвода спецназа ГРУ.

Я вижу разницу между ним и младшими сержантами, даже командирами отделений, у себя во взводе, и хорошо знаю уровень подготовки бойцов спецназа ГРУ. Мы во многом превосходим даже спецназ ВДВ.