Читать книгу - "Славянский «базар» - Сергей Зверев"

«Вот, красотка в красной юбке, – думал он, – с виду привлекательна. Фигура точеная, взгляд умный. Ей лет двадцать – двадцать пять. Возраст для меня подходящий. Всегда неплохо, если женщина немного старше тебя. Но слишком чувственна. В любви будет думать не о партнере, а только о себе. Мужчины уже успели избаловать ее, она знает себе цену. К такой лучше не подходить. А вот – простушка, но такой она только кажется. Волосы стянуты в тугой хвост на затылке. Она знает, что стоит сорвать резинку, и волосы рассыплются по плечам, мгновенно преобразив ее до неузнаваемости. Глаза у нее, как у ведьмы. Хотя, кто тех ведьм видел живьем? С ней тоже нельзя связываться, можно влюбиться. Кажущиеся простушки – самая опасная категория девушек. Не успеешь опомниться, а тебя уже захомутали. Тебе кажется, что чудесное преображение в ведьму совершается только для тебя и ты один знаешь ее тайну. Под видом простушки всегда скрывается тайная страсть, желание исподволь подчинять… А эта девушка в тонком свитере – вполне подходящий для меня тип. Лучшего и не надо. Если, конечно, рассчитывать не на долгие отношения, а на одну встречу…»

Бунин успел до четырех вечера рассмотреть и изучить с сотню девушек. Молодой человек сам удивился своей придирчивости. Казалось бы, что сложного, отыскать в многомиллионной столице, где собрались самые красивые женщины страны, девушку на один вечер? Всего два типажа показались ему подходящими. Но даже к ним он не стал подходить.

Бунин присел на корточки и принялся выгребать из футляра от электронных клавиш деньги, которые ему набросали за день прохожие. Он мог бы сделать это очень быстро, но нужно было притворяться слепым. Бунин специально уронил купюры, зазвенели на гранитных плитах монеты. Тут же рядом с Николаем возник блатной, присматривающий за подземным переходом. Погоняло он носил звучное – Фантомас, в свои тридцать лет он был лысым, как колено. Фантомас, зная о дружбе Бунина с законным Карлом, старался пособлять ему. Он помог собрать купюры и даже рассортировал их. Крупные деньги подал отдельно:

– Эти в кошелек положи. А тут мелочовка, можешь в карман запихнуть.

– Сколько всего?

– Не считал. Баксов сто – сто пятьдесят.

– Не густо.

– Ты сегодня ошибку допустил, надо было деньги частями из футляра доставать. Когда в нем денег мало, публика охотнее бросает. Ты не видишь этого, а я за приходом слежу, чтобы никакая сука сволочная твоему лаве ноги не приделала. В другой раз не забывай деньги частями забирать. Я за всем уследить не могу.

– Спасибо за совет.

Фантомас на заработок Николая не зарился. Уже несколько лет, как Бунин благодаря Карлу никому не платил за право играть в переходе. Он не торопясь свинтил ножки у клавишей и запаковал их в футляр. Отказавшись от помощи Фантомаса, занес электронный инструмент в цветочный киоск. Продавщица, молоденькая девушка Катя, обрадовалась появлению слепого уличного музыканта, эмоций своих не скрывала:

– Пришел, Николай. Не запылился. Я уж думала, ты обо мне забыл. – Катя была так проста, что продолжала строить глазки «слепому» музыканту.

– А нам есть что вспомнить? – в тон девушке поинтересовался Бунин.

– Сейчас – нет. Но все можно исправить.

Николай поставил клавиши за прилавок:

– Пусть тут постоят до завтра. Я не сразу домой иду. Неохота с ними по городу таскаться.

Катя, спрятав под прилавком руки, орудовала маникюрными ножницами. Ловко обрезала почерневшие края с розовых лепестков. Покончив с огромной желтой розой, она взбила пальцами цветок, отчего тот сразу же стал пышным и свежим. Обрезки лепестков осторожно смела с подола юбки в ладонь и бросила в пластиковую урну.

– Погоди-ка, – Бунин скользнул рукой за прилавок и перехватил руку цветочницы, завладел ножницами, – не стыдно тебе покупателей обманывать?

– О чем ты? – изобразила удивление Катя. – Я ногти себе обстригала.

Николай нащупал длиннющие Катины ногти, он все видел, но приходилось притворяться слепым.

– Врешь.

– Вру, – согласилась Катя, – я подвявшие розы обстригаю. А что прикажешь делать? Если не продам, хозяин с меня деньги высчитает.

– Кто у тебя хозяин?

– Гейдар.

– Азербайджанец с писклявым голосом? Он еще вместо «был», всегда «бил» говорит. – Николай тут же вспомнил толстого азербайджанца с широкими, по-женски округлыми бедрами. – Я с ним поговорю, он тебя обижать не будет.

– Не надо, – забеспокоилась Катя. – Гейдар – хозяин, каких еще поискать надо, он ни разу ко мне не приставал. Вот Ленка из конца перехода, она комнатными растениями торгует, мне всегда жалуется, что ее хозяин спать с собой заставляет. А не согласится – уволит. Ленка – она красивая, и жених у нее есть, на рынке работает, осенью свадьбу сыграть собрались. Если узнает, убьет.

– Захотела бы твоя Ленка, не спала бы с ним, наверное, ей так нравится, – заметил Бунин.

– Тебе легко говорить. Ты мужчина. А нам, женщинам, выбирать не приходится. Мне еще повезло. – Катя, не стесняясь, разглядывала Николая, от ботинок до макушки, глаза ее горели неудовлетворенным желанием.

«Помани ее пальцем, и побежит. Может, и остановить свой выбор на ней? Даже домой к себе водить не придется. Если надо, дверь на защелку закроет и тут отдастся, за прилавком, в стекляшке киоска. Незатейливая. Дура, но порядочная. Нет, нельзя с ней, она всегда под боком будет. Если бы для одной, двух встреч, то подошла бы. Постоянно – с тоски зайдешься. Проста она, а простота – хуже воровства».

– Давай покурим, – предложила Катя и, не дождавшись согласия, закрыла дверь на ключ, вывесила объявление «Технический перерыв».

Девушка она была хозяйственная, имела все свое: и сигареты и зажигалку. Катя присела на корточки, спрятавшись за прилавком.

– И ты садись, чтобы нас видно не было, – она потянула Николая за руку, пришлось повиноваться.

Бунин и Катя сидели на корточках, над прилавком вился легкий сигаретный дымок.

– Я красивая? – спросила девушка.

– У тебя голос приятный.

– А как вы, слепые, определяете, красива девушка или нет?

– Что касается меня – на ощупь.

Не успел Николай опомниться, как Катя схватила его руку и прижала к своему лицу.

– Мне нужно знать, красивая я или нет. Только честно говори.

Бунин почти не испытывал никаких чувств, когда скользил пальцами по лицу девушки-цветочницы, он уже успел настроить себя на то, что никогда между ними ничего не произойдет. Когда он прикоснулся к ее подбородку, Катя заметно вздрогнула, она уже готова была к тому, что рука переместится ниже – на шею, на грудь, задышала чаще. Бунин отнял руку, поднес ее к своему лицу, глубоко вздохнул.

– Ты – клевая.

– Правда? – вырвалась у девушки, и только после этого она сообразила, что слово «красивая» так и не прозвучало.