Читать книгу - "Генералы тоже продаются - Александр Тамоников"

Позиция дислокации ядерных мобильных комплексов представляла собой почти правильный четырехугольник размером примерно восемьсот на шестьсот метров, окруженный колючей проволокой, по которой был пущен ток высокого напряжения. Позиция имела два выезда. Главный, со стороны поселка Коростылево, и дополнительный — дорогу, уходящую в лес на запасные позиции дивизиона. Со стороны Коростылева дорогу центрального въезда закрывал шлагбаум. Перед ним слева и справа от грунтовки были противопехотные и противотанковые минные поля. За шлагбаумом находился первый пост караула, представляющий собой стационарную позицию, состоящую из стрелкового окопа на двух бойцов, и капонир, в котором находилась одна из трех имевшихся на позиции БМП-2. За постом было караульное помещение. Далее располагались ангары с комплексами и различные службы, призванные поддерживать комплексы в состоянии боевой готовности, а также обеспечивать их охрану и оборону. Система охраны и обороны ракетных комплексов была продумана хорошо и организована вполне надежно, гарантируя эффективное противодействие противнику до подхода основных сил полка. Но она не была защищена от предательства. Предательства и продажности тех лиц, на которых и возлагалось управление дивизионом, в первую очередь самого командира ракетной части стратегического назначения. Это являлось единственным слабым звеном в охране комплексов и относилось к особенностям человеческого фактора. Да, командирами подобных частей не назначались люди случайные, ненадежные. Ненадежными их делала жизнь. Простая, обыденная, неблагоустроенная бытовуха. Бытовуха, постоянно мешавшая офицеру нормально служить, разрушавшая его семью, вызывавшая раздражение, недовольство и искреннее непонимание того, почему государство держит за рабов тех, от кого зависит ядерная безопасность страны. Ведь содержание офицеров-ракетчиков иначе, как рабским, назвать было сложно!

В 23.08 «УАЗ» полковника Табанова въехал на территорию дислокации ядерных ракетных комплексов.

А в 23.10 генерал Федин, лично установив и отрегулировав систему «спектр», включил ее, пробив таким образом узкий коридор в секторе действия другой системы. Системы раннего обнаружения противника «паутина». И тут же к главной базе дивизиона пошли не видимые радарами «паутины» три «Урала» с боевиками и «УАЗ» с Самарановым и Фединым.

Табанов приказал водителю остановить свой внедорожник возле караулки. Кивнул офицерам, сидевшим вчетвером на заднем сиденье:

— Разошлись!

Те, спрятав в обмундировании пистолеты с глушителями, покинули салон и направились к своим целям.

Майор Крылов с капитаном Шуйко — к пункту управления средствами противовоздушной обороны, где находился на отдыхе и экипаж комплексов ПВО, а радар «рапиры» передавал изображение на экран оборудования дежурного офицера. Майор же Степанов с капитаном Андреенко направились к пункту управления системой «рапира»!

К полковнику вышел начальник караула. Доложил, что происшествий за время несения службы по охране ракетного объекта на произошло. Полковник доклад принял, отпустил старшего лейтенанта, направился на пост управления боевыми расчетами собственно ядерных мобильных комплексов. Во время нахождения главной базы дивизиона в состоянии «боевая готовность постоянная», расчеты «струн» и «дьяволов» после 22.00 отдыхали. Службу несли лишь дежурный, он же старший офицер на позиции, с помощником прапорщиком-связистом из расчета радиотехнической разведки. В это время спал и прапорщик, но не в спальном отсеке, а в дежурке, на топчане, за ширмой. Его автомат «АК-74», как и оружие дежурного по объекту, стоял в открытой пирамиде справа от входа в помещение ракетчиков.

Капитан поднялся, доложил о том, что дежурство проходит по графику, ракетные комплексы к применению готовы, связь с главным штабом поддерживается постоянно.

Табанов присел на стул помощника. Капитан поинтересовался:

— Что представить к проверке?

Табанов тянул время:

— Документацию контрольных запросов Москвы за истекшие сутки!

— Одну минуту!

Офицер поднялся, открыл сейф, достал папку, передал ее командиру дивизиона:

— Здесь все шифрограммы и ответы на них по кодам «А» и «В» с указанием времени.

— Хорошо!

Полковник начал листать журнал.

Капитана в это время вновь вызвала Москва.

Табанов же почувствовал вибрацию сигнала вызова собственной станции. Вышел из помещения, ответил:

— На связи!

— Я — Первый, миновали третий рубеж! Оставили технику, продвигаемся к объекту в пешем порядке. Штурм позиции первого поста сигнал и для тебя!

— Принял! Будьте аккуратны. До периметра вдоль дороги минные поля!

— У меня хорошая память, полковник! До встречи!

Табанов вернулся в помещение, подав станцией сигнал готовности майорам Крылову и Степанову. Те тем же коротким сигналом сообщили, что к действиям готовы.

Капитан доложил:

— Вновь главный штаб и вновь закодированный сигнал. Разрешите заняться расшифровкой и отправкой ответа?

— Конечно! Это ж твоя прямая обязанность!

Полковник вновь сел сбоку стола дежурного, опустив руку в глубокий карман, где лежал пистолет с глушителем. Достал левой рукой ствол, правой продолжая листать журнал.

Дежурный офицер извлек из сейфа специальные вкладыши к проверяемому комдивом журналу, при помощи которых принялся переводить цифры в буквы, получая фразы контрольного запроса оперативного дежурного Москвы. А текст запроса мог быть любой. Час назад оперативный запросил — не идет ли в лесу дождь? Хорошо, что короткой фразой отделался. Некоторые офицеры от нечего делать отправляют такие вопросы, что, отвечая на них, приходится корпеть за шифровкой более получаса.

Неожиданно в ночной тиши прогремел взрыв, за ним второй!

Капитан поднял удивленный взгляд на командира:

— Не понял! Что это?

Полковник вдруг ухмыльнулся:

— Что, спрашиваешь? — И, подняв ствол глушителя, выстрелил в голову дежурного офицера. Тот упал на пол, опрокинув стул. Табанов проговорил: — Конец света, капитан! Вот что это!

Подошел к ширме, одернул ее.