Читать книгу - "Я - Инквизитор - Александр Мазин"

– Помолчи,– попросил отец Егорий, пряча руки в карманы пальто.

Ласковин пожал плечами. Он чувствовал себя слишком хорошо обученным, чтобы опасаться маньяка-психопата, ежели под вампировой маской есть хоть кто-нибудь кровожадный. В теперешней превосходной форме он мог бы упаковать не только одного шизика, но и целый дурдом вместе с санитарами.

Внешность у «вампира» оказалась самая что ни на есть человеческая. Ни намека на клыки, глаза не красные, а карие. Ничего особенного, только волосы знатные: длинные, блестящие и черные, как вороново крыло. Единственное, что отвечало традиционному портрету упыря,– бледность. Но бледной кожей в Петербурге к концу зимы никого не удивишь. В общем, больше всего «вампир» напоминал эстрадную звезду четвертой или пятой величины. Наличествовал в комнате рояль и дорогущий музыкальный центр с колонками в полтора метра высотой, что еще больше углубляло эту ассоциацию.

Двое незнакомых мужчин, похоже, несколько удивили «вампира». Но после короткой паузы хозяин сделал приглашающий жест, так и не задав традиционного вопроса.

Отец Егорий вошел в квартиру первым. Он снял пальто, оставшись в толстом черном свитере и мешковатых брюках. Если не принимать во внимание крест, Игорь Саввич вполне мог бы сойти за спортсмена-гребца в отставке. «Вампир» мельком взглянул на крест, но ни само серебро, ни форма, в которую оно было отлито, его не обеспокоили. Ласковин рядом с могучим иеромонахом смотрелся обыденно, но первая фраза хозяина была обращена именно к нему. То есть с самого начала он дал понять, что считает Ласковина главным в дуэте.

– Проболтался-таки Арик! – укоризненно произнес «вампир».– Вы ведь из-за этой дурацкой статьи меня навестили, верно?

– Из-за нее! – пробасил отец Егорий.

«Вампир» ростом был ему по плечо, уступая даже Андрею сантиметров семь-восемь.

– Что ж, проходите,– сказал хозяин.– Вот сюда, в комнату. Будем нести бремя славы! – И улыбнулся Ласковину. Тут-то Андрей и убедился, что хищных клыков во рту «вампира» не наблюдается.

– Кто такой Арик? – спросил отец Егорий, пока Ласковин не без зависти разглядывал аппаратуру и целый стеллаж дисков слева от зашторенного окна.

– Арик? – Хозяин, слегка наклонив голову, оглядел своего нежданного гостя.– Арнольд Шаповалов. Журналист, подбивший меня на эту авантюру.

– Это не он,– оправдал неведомого Арика Ласковин.– Адрес мы получили у редактора. После определенного нажима.

– Не важно. Так чем я могу вам помочь?

– Давайте немного побеседуем! – предложил Андрей, искоса взглянув на отца Егория, расхаживающего по комнате. Сам хозяин делал вид, что не замечает недружелюбного гостя. Из вежливости?

– Меня зовут Андрей,– представился Ласковин.

– Сигизмунд,– «вампир» слегка поклонился.

– Редкое имя!

– Так звали моего деда,– пояснил хозяин.– Вы любите музыку?

– Пожалуй, да.

– Солнечный сегодня денек,– пробасил отец Егорий, оказываясь между ними.– Хороший!

– Хм, да, неплохой… Позвольте! – Сигизмунд ловко обогнул отца Егория и быстрым движением раздвинул шторы. Солнечный свет упал на его бледное лицо, сделав его еще более бесцветным.

– Так лучше? – спросил он.– Я-то предпочитаю полумрак.– Сигизмунд говорил так, словно извинялся.– От яркого света глаза устают.

Лишь истинный петербуржец мог назвать «ярким» свет мутноватого февральского солнца.

– Так что бы вам хотелось послушать? – Хозяин вновь посмотрел на Андрея.– Я недавно из Швеции очень неплохие диски привез, совершенно новые. Впрочем, сейчас достать новую, действительно новую музыку – совсем не такая проблема, как двадцать лет назад. Ну вы, Андрей, наверное, не помните?

– Почему же? – проговорил Ласковин, скользя взглядом по торцам компактов.– Не двадцать, но помню. Может быть, этот?

– Этот? О! Бьёрк! Превосходно!– сказал Сигизмунд, вкладывая компакт в «полочку» проигрывателя.

Вибрирующий голос Бьёрк заполнил комнату. Лучший звук, какой когда-либо слышал Ласковин. Ощущение полного присутствия.

– Можно это выключить? – раздался требовательный голос отца Егория.

– Выключить? – Сигизмунд удивленно посмотрел на гостя.

– Да!

Хозяин перевел взгляд на Андрея, пожал плечами, словно извиняясь, и коснулся сенсора. Звук исчез. Тишина была голой, как неровно выбеленный потолок.

– Так о чем вы хотели бы побеседовать? – спросил Сигизмунд.– Можем поговорить и о статье, раз уж это она привела вас ко мне. Присаживайтесь, прошу вас! – Он указал на одно из кресел.

– Вы назвали эту статью авантюрой,– сказал Андрей, садясь.– Почему, Сигизмунд?

– Я не люблю привлекать к себе внимание,– ответил хозяин, опускаясь в другое кресло, поставленное под углом градусов в шестьдесят к первому.– То есть,– продолжал он,– как человек искусства я понимаю необходимость рекламы. Но не дурацкой же популярности!

Отец Егорий продолжал расхаживать по комнате, время от времени бросая на Сигизмунда мрачные взгляды. Если последнего это и раздражало, то виду он не подавал.

– Мне потребовалась определенная услуга,– произнес Сигизмунд,– и Арик через спонсоров «Бурделя» оформил мне необходимый документ. А в качестве ответной услуги предложил помочь ему с этим, если можно так выразиться, интервью. Их газета постоянно испытывает потребность в подобной болтовне, а выдумать что-нибудь свежее… – Он улыбнулся.

– Но ведь это вы на фотографиях, Сигизмунд,– сказал Андрей.– И квартира ваша. А девушка? – Улыбкой он смягчил возможную бестактность вопроса.– Тоже ваша?

– Квартира, разумеется, моя. И сам я – в ней! – Сигизмунд рассмеялся.– Без этого статья вышла бы беспредметной, верно? А девушка… Девушка не моя, приглашенная. Так что, если вы пришли ко мне из-за девушки, прошу прощения. Ничем не могу помочь!

«Я знаю, что не из-за нее,– понял Ласковин по выражению его лица.– Шутка!»

– И еще,– доверительно наклоняясь к Андрею, произнес Сигизмунд.– Мне было любопытно узнать, как отреагируют массы на несколько нетрадиционную этику!

– Вы имеете в виду: на употребление в пищу человеческой крови? – осведомился Ласковин.

– Ну да! Сейчас своеобразное время: идеалы, убеждения, понятия о приличиях – все меняется. В том числе и отношение к подобным вещам. Вы согласны?

– Отчасти,– уклонился Андрей.– Скажите, Сигизмунд, а вы действительно употребляете ее в пищу?

– В пищу? А, вы о крови! Нет, может быть, мой ответ вас разочарует, но в пищу я ее не употребляю.

– Почему это меня должно разочаровать, Сигизмунд?

От этого имени на языке оставался приятный осадок, остаточный вкус. Как от бархатного чешского пива.

– Вы мне показались оригинальным человеком, Андрей. Человеком, которого не смутишь ни видом, ни вкусом крови. Вы случайно не доктор?