Читать книгу - "Сквозь огонь и воду - Андрей Воронин"

Дорогин сидел у самой ограды дома Шпита. С его места открывался вид на террасу.

«Неужели журналюга не позвонит? – уже в третий раз подумал Сергей. В людях он ошибался редко. – Козлов умен и труслив, значит, позвонит.»

Шпит сидел в кресле-качалке, закинув ноги на стол, и смотрел на экран телевизора, укрепленного под низким потолком. Чувствовалось, что ему все равно, что именно смотреть: последние новости, художественный фильм, концерт симфонического оркестра. Главное, чтобы картинки перед глазами мельтешили.

На окраине города всегда тише, чем в центре. Долгий телефонный звонок долетел до слуха Дорогина. Шпит лениво поднялся, и маленькая трубка спряталась в его кулаке. Говорил Шпит недолго. Лицо его из спокойного превратилось в злобное.

– Садко, Лебедь, едем! – коротко распорядился он, сбегая по крутой лестнице во двор.

На этот раз Шпит оставил открытый “мерседес” в гараже, выехал на УАЗике.

"Боится, это хорошо”, – решил Дорогин. И лишь только машина скрылась за поворотом, перемахнул через забор.

Сергей довольно долго следил за домом. Он не сомневался, что в нем никого не осталось.

Еще дымился на столе недопитый кофе, а Дорогин, присев на корточки, уже ковырялся в дверном замке. Можно было поступить проще. Террасу с домом соединяла застекленная дверь. Выбить стекло, повернуть ручку с другой стороны… Но в планы Дорогина не входило раньше времени обнаружить свое присутствие. Наконец несложный замок поддался.

Шпит так спешил, что даже не выключил свет на террасе. Поэтому в доме было довольно светло. Наскоро Дорогин обыскал гостиную.

"Ничего интересного: ни оружия, ни денег. Живет он неплохо, – подумал Сергей, глядя на богатую, но безвкусную обстановку, – слишком много позолоты и натуральной кожи. Гостиная – это зона, где бывают посторонние люди. Поэтому тут ничего не может быть спрятано”, – решил Дорогин и углубился в дом.

Вскоре ему повезло. В небольшой комнатке на втором этаже, где стояли лишь кровать, телевизор и тумбочка, он обнаружил пачки долларов, завернутые в газету и полиэтилен. Одна пачка была начатой – та самая, из которой в день своей гибели Давид вытащил несколько купюр. Муму взглянул на часы. Он находился в доме уже четверть часа. Скоро возвратится Шпит. В соседней комнате Дорогину повезло больше. Там он обнаружил не только деньги, но и сумку, в которой лежали два пистолета, а рядом с ними завернутый в тряпку глушитель. Сергей проверил обойму – полная. Выщелкнул обойму из второго пистолета. В ней желтели всего четыре патрона.

"На троих хватит”, – подумал Муму, наворачивая глушитель.

Шпит возвращаться не спешил. Дорогин упаковал деньги в сумку, отнес ее в подвал, спрятал за ящиками с ржавыми гвоздями. Было видно, что хозяин давно не притрагивался ни к гвоздям, ни к инструменту. Да и заходил в подвал, наверное, в последний раз пару месяцев назад. Пауки успели сплести здесь густую паутину.

Сергей устроился на диване в гостиной лицом к двери, ведущей на террасу. В правой руке он держал пистолет с глушителем, в левой – второй. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда машина въехала во двор. Он услышал раздраженный голос Шпита:

– Идиоты! Это вы виноваты! Вы его упустили! Теперь ищи-свищи…

– Найдем, утром мы его найдем, Шпит, по братве пробьем, – отвечал Садко за двоих.

– И Козлов тоже урод, – злобно бурчал Шпит, – наверняка выложил ему больше, чем сказал мне.

– Я бы мог его и сильнее тряхнуть, – предложил Лебедь.

– Пока не надо, когда уляжется, тогда и тряхнем. Пусть гуляет, он человек нужный. Все, теперь надо спать, – распорядился Шпит, – завтра утром на поиски!

Он распахнул широкую двустворчатую дверь, ведущую в гостиную, и замер, увидев Дорогина, вооруженного двумя пистолетами. Садко и Лебедь стояли по обе стороны от главаря.

– Привет, – сказал Дорогин и тут же выстрелил.

Садко с простреленной головой замертво рухнул на доски террасы. Лебедь даже не успел выхватить оружие, когда прозвучал второй негромкий хлопок-выстрел. Секунду он стоял на ногах, словно соображая, в какую сторону падать. Шпит краем глаза видел – пулевое отверстие зияло во лбу точно посередине. Он медленно поднял руки и прошептал: