Читать книгу - "Первый удар - Борис Седов"

— Хватит, — Леха окончательно проснулся.

— За тобой будет хвост, Исаев вчера привесил, поэтому — в половину одиннадцатого выходишь из гостиницы, сворачиваешь на Владимирский, потом на Стремянную, знаешь, где Стремянная? — ну и отлично! Во втором или третьем доме от угла есть маленький магазинчик, не перепутаешь, он там один, заходишь в него, проходишь насквозь и через черный ход попадаешь во двор. Там будет ждать машина, за рулем Паша будет, так что — не ошибешься. Приезжай в промзону «Парнас», Паша знает, где это. А «Пассат» твой постоит пока на стоянке, он засвеченный, на нем теперь только по кабакам ездить. Все понял? Повтори.

Леха послушно повторил:

— Душ, завтрак, 10.30, магазин, машина, «Парнас».

— Добре, до встречи!

Леха стоял под душем до тех пор, пока не почувствовал себя окончательно в норме, в ресторане заказал яичницу из шести яиц со шкварками, помидорами и зеленью, выпил кофейник крепчайшего кофе, с наслаждением покурил, ощущая себя полноценным здоровым человеком, способным совершить очередной подвиг, и поднялся в номер, чтобы взять «бердыш» и поцеловать Жанну. То и другое совершилось без происшествий, только Жанна сквозь сон несколько раз прошептала:

— Который час?

В машине на Стремянной ждал Паша.

* * *

Огромная площадка бездействующего с начала приватизации завода была заставлена грузовиками — фургонами и бортовыми, импортными и отечественными, новыми и не очень…

Между машинами кучковались шоферы, успевшие образовать свои клубы по интересам — рыбаки с рыбаками, садоводы с огородниками. Мучимые праздничным похмельем труженики баранки стояли отдельной угрюмой толпой, крепко сжатыми кулаками напоминая пролетариев начала XX века. В кулаках были зажаты собранные на водку деньги.

Ехать водители никуда не собирались, они ждали автобус, который развезет их по домам. Сегодня они не работали, сегодня работали другие — монтажники, крепящие на борта автомобилей огромные рекламные транспаранты, маляры, выписывающие по трафаретам красивые разноцветные буквы, и пиротехники киностудии «Ленфильм», чья доля работы была еще впереди.

Сергачев и Кастет прошли по площадке, понаблюдали за процессом и удовлетворенно отошли в сторону — работа не кипела, не бурлила и не била ключом, работа просто делалась — споро и профессионально. За результат можно было не волноваться.

— Ты, конечно, мог и не приезжать, Леша, делать тебе тут нечего, без тебя и машины оснастят и завтра по точкам разъедутся, но ты — глава всего этого предприятия и должен все-таки видеть, чем у тебя люди занимаются. А главное, хотел я с тобой вот о чем поговорить.

Сергачев подвернул полы старого плаща неброского, трудноопределимого цвета, в каких, наверное, ходили «топтуны» во времена Андропова, и сел на ржавый фрагмент бывшего завода.

— Узнал я, где твоя Леночка находится…

Петр Петрович сделал умышленную паузу, чтобы Леха вспомнил те недалекие времена, когда он был русским водителем, а не карельским лесопромышленником.

— Есть в городе такой клуб, «Bad girls» называется, исаевский клуб, закрытый, не слышал, наверное, о таком…

— Слышал, — тихо произнес Леха, разом вспомнив недавнее прошедшее время, Светлану в смешных тапках-зайцах, аромат ее кухни, спальни и тела, жалобные, готовые вылиться слезами глаза. И ее рассказ о клубе «Bad girls»…

— Слышал, — повторил Леха, — на Васильевском где-то…

— Точно, — подтвердил Сергачев, — на Семнадцатой линии. А знаешь, кстати, почему все на Васильевском замыкается? Да потому, что Исаев там свою карьеру ментовскую начинал, опером-лейтенантом, там у него узелки первые завязались — и среди ментов, и среди бандитов, и в администрации. Он первым под себя всех островных проституток взял, а там — «Прибалтийская» — это хороший куш, крупный, не каждому по зубам, а он откусил, смог… Что за клуб —ты знаешь; чем они занимаются — тоже, Леночку твою там пока просто так держат, по рукам не пускают, но, не ровен час, могут, потому — ждать нельзя, сегодня надо ее оттуда вытаскивать. И делать это, сам понимаешь, должен ты.

Леха кивнул, хотя образ Леночки представлялся ему каким-то зыбким и эфемерным, он смутно помнил ее голос, лицо, какого цвета у нее глаза и волосы и уже совсем не знал ее привычек и слабостей. Светлана была ему живее, нежнее и ближе.

— Сейчас, Петрович, — сказал он и отошел к ближней группе шоферов. — Мужики, есть чего закурить?

Мужики полезли по карманам, зашуршали одеждой и сумками, сразу несколько вытащили распечатанные мятые пачки. Леха забрал у крайнего к нему пачку «Беломора», дал взамен полную пачку «Джона Плейера» и вернулся к Сергачеву.

Петр Петрович кинул за щеку «барбариску» и продолжил:

— Есть два варианта проникновения в клуб. Первый, так сказать, легальный — вечером открывается ресторан, и ты вместе со всеми проходишь внутрь. Чтобы пройти в ресторан, не нужна ни клубная карточка, ни чья-нибудь рекомендация, простой фейс-контроль на входе и все. Минусы — очень много народа, посетители, охранники на каждом этаже, да одни девчонки чего стоят. Помнишь присказку про пожар в публичном доме во время наводнения? Значит, понимаешь, о чем я. Вариант второй — днем, прямо сейчас. Плюсы — два охранника, один на служебном, один на главном входе, внутри еще два-три болтаются, оружия у них нет, так что — ручная работа. Главный минус — то, что это день, скрытно не подойти, если нашумишь — уходить трудно. И еще — ты лицо свое засветишь, всякие накладные усы, бороды, подушечки за щеками не прокатят — мы жизнь живем, а не Джеки Чана в кино снимаем. Чтобы войти — я волшебное слово знаю, есть там такой человек Григорий Сахнов, менеджер клуба, самый там главный — деловые вопросы он решает, и народ к нему приходит постоянно, и ты можешь к нему прийти, так внутри окажешься, а остальное — дело техники.

— Сейчас пойду, — сразу решил Кастет.

— Тогда уточним детали…

* * *

Утро в клубе начиналось поздно. Последние клиенты ушли около семи, девчонки расползлись по своим комнатам, и дом на Семнадцатой линии уснул.

Нелли заботливо довела Леночку до кровати, уложила, посидела рядом, спросила:

— Ну, как ты?

Леночка тихо ответила:

— Нормально, только болит все, — и закрыла глаза.

— До свадьбы заживет, — невесело пошутила Нелли, — у меня по первости тоже все болело, а я-то пришла привычаная, знаешь, у нас в деревне чего мужики по пьяни с девками вытворяют, страх сказать!

И Нелли собралась было рассказать историю из деревенской жизни скотницы Клавы, но увидела, что Леночка уже спит, и тихонько, на цыпочках, вышла.

По ее, Неллиному, представлению, все прошло как всегда, разве мужиков собралось больше, чем обычно, — девять вместо пяти-шести как всегда. Зато никаких особых изощрений не было, никто иголки в груди не втыкал и бритвой не резал. Так что — все нормально!