Читать книгу - "Великолепная пятерка - Сергей Гайдуков"

— У него перед обеденным перерывом полетел компьютер...

— Так.

— ...возможно, поэтому он и задерживается.

— Но компьютер уже починили?

— Починили.

— Тогда где ваш человек?

— Хм... Может, это как-то связано с его днем рождения?

У Романова завтра торжество, и, может быть, какие-то хлопоты...

— Он у вас отпрашивался?

— Нет. Вообще-то нет.

— Владимир Ашотович, я знаю, сколько вы получаете. И мне кажется, что за такие деньги ты иногда должен напрягаться!! У тебя человек пропал! И ты забыл, что у тебя в подчинении не дворники, а... — в этот момент Челюсть захлебнулся яростью. Он отключил Дарчиева, вызвал по другой линии пятерых свободных оперативников и швырнул им через стол досье Романова. Потом сообщения стали валиться на голову Сучугову как горный камнепад — тяжело и больно: машины Романова на стоянке нет, его мобильный не отвечает, домашний телефон не отвечает...

Потом зашел Дарчиев. Не позвонил, а именно зашел. Вот тогда Челюсть окончательно понял: все, доигрались.

— Там, — нерешительно проговорил Дарчиев. — Мне из Цюриха факс пришел...

— Неужели?

— Им денежки должны были утром прийти...

— Много?

— Триста с лишним тысяч.

— Кто должен был их перебросить?

Дарчиев замялся, и Челюсть снова взбесился от этого холеного надушенного придурка, который, кажется, еще не понял, что случилось.

— Предлагаешь мне сыграть в угадалку? — прошипел Челюсть. — Мой вариант такой — Романов. Так, бля?!

— Без бля, — Дарчиев неприязненно покосился на Челюсть. — Так...

— Поздравляю, — сказал Челюсть. — Это уже второй. Это уже тенденция.

— Это не то, что... — начал было Дарчиев, но Челюсть уже вышел из-за стола.

— Мне некогда, — бросил он на ходу. — По вашей милости у меня возникли срочные дела... А ты будешь сидеть здесь и ждать меня. Потому что у меня к тебе будет крупный разговор...

Дарчиев тоскливо смотрел в спину выходящему Сучугову, и еще большая тоска появилась в его красивых глазах, когда в кабинет вошли двое сотрудников СБ и сели рядом с Владимиром Ашотовичем.

Долгоиграющий кошмар между тем начался не только для Дарчиева — на голову Сучугова продолжали сыпаться камни, и камнепад этот казался бесконечным.

Люди, отправленные в гимназию за дочерью Романова, вернулись ни с чем, потому что по пятницам Олеся Романова занималась в художественной школе, а та находилась за пределами «Славянки».

Рванувшая в художественную школу группа обнаружила, что за полчаса до их появления Борис Романов выдернул дочь с занятий под предлогом каких-то семейных обстоятельств. Уверенность Челюсти, что он имеет дело с тщательно подготовленным побегом, становилась железобетонной.

Потом на миг ему снова улыбнулась удача — в художественную школу явилась жена Романова, немедленно попав в руки СБ. Тут же выяснилось, что Романов назначил ей встречу у входа в Парк культуры. У Челюсти мелькнула шальная мысль согнать туда человек пятьдесят своих сотрудников и блокировать весь этот район, но потом он понял, что, во-первых, пятидесяти человек не хватит, а во-вторых, Романов заметит эту толпу народа и на контакт с женой не пойдет, а стало быть, пропадет окончательно...

В Парк культуры пошли четверо, но Романов все равно пропал — отправил к жене вместо себя какого-то мужика, который рванул что есть сил при виде людей Челюсти. И затерялся в районе станции метро «Ленинский проспект». Так что осталось неизвестным — был это сообщник Романова или какой-то левый доброхот. От всей операции возле парка осталось лишь одно — запись разговора романовской жены с неизвестным. И еще имя — Парамоныч. На всякий случай присланные два десятка сучуговских людей облазили парк и окрестности, но ни Романова, ни его машины обнаружено не было.

В ход шло все подряд, пошла в ход и родная милиция, куда было отнесено заявление о пропаже гражданина Романова. Родная милиция сработала с той же степенью эффективности, что и Служба безопасности «Рослава». То есть в итоге был ноль.

И уже ближе к полуночи случилось то, что доконало Челюсть. Сначала радостный вопль в телефонной трубке доложил, что при обшаривании содержимого компьютеров Министерства путей сообщения и авиакомпаний был выявлен факт покупки трех железнодорожных билетов на имя Романова Бориса Игоревича, Романовой Марины и Романовой Олеси. Поезд шел на Запад, что в целом выглядело логично. Вдохновленный, Челюсть выбил у начальника СБ вертолет, запихнул туда группу захвата, запрыгнул сам, и вся эта компания вылетела по следу ушедшего поезда, предвкушая заламывание рук сонному Борису Игоревичу Романову. Челюсть даже выпил успокоительного, чтобы не прибить попавшего под горячую руку беглеца...

А он взял и не попался. Ни под горячую руку, ни под холодную. Перепуганная проводница во время стоянки поезда в Смоленске долго убеждала суровых мужчин во главе с Сучуговым, что на эти три места никто не садился ни в Москве, ни позже. А раз не садился, то и не выходил.

— Купили нас как детей, — буркнул кто-то из группы захвата, а Челюсть, несмотря на все свои успокоительные таблетки, выматерился громко и с чувством. Купили?! Да как это могло случиться?! Кто этот Романов — секретный агент, что ли? Что это за трюки? Что это вообще за дела — Служба безопасности корпорации «Рослав» не может взять за жопу какого-то там...

Короче говоря, в Москву Челюсть вернулся не в настроении. Первым это ощутил на себе Дарчиев, потом Монстр, а дальше пошло-поехало... Цепная реакция.

Жену Романова обрабатывали особо тщательно, чередуя кнут, пряник и напоминания о тяжкой участи ее дочери. Помогало все это мало.

Вечером в воскресенье психолог, следивший через одностороннее стекло за допросом Романовой, шепнул Челюсти:

— По-моему, она и в самом деле ничего не знает.

— Не может быть! — проскрипел сквозь нечищеные зубы Челюсть, яростно скребя щетину. — Жена — и не знает! Прикидывается...

— Она прикидывается, когда начинает рассказывать про встречу возле Парка культуры. Там она врет, выкручивается, придумывает, что это якобы был какой-то случайный мужик. А во всем остальном... Вряд ли от нее вы чего-то добьетесь...

Челюсть посмотрел красными от усталости глазами на психолога и подумал, что нужно этому Айболиту тоже устроить тест на лояльность. А то слишком уж он жалостливый. Вряд ли добьетесь... Добьем и добьемся. Вот и все.

Это было в воскресенье, а в среду, после совещания у Стрыгина, Челюсть поеживался, вспоминая тогдашние свои мысли. Как-то уж слишком буквально все вышло.

К среде Челюсть выспался, побрился и заново прогнал в голове все события последних дней. Все это пока не было катастрофой. Все это было лишь кризисом, не более. Если этот кризис не удалось решить с налету, что ж... Попробуем иные методы.