Читать книгу - "Специальная команда - Александр Тамоников"

— Ну что ты, майор. Мое слово — закон. Идем, Веня.

— Идем, Виталик.

Кузнецов со Стариковым вышли на улицу, к стоящему у входа «УАЗу». К нему же буквально через минуту подбежал младший сержант.

— Куда едем, товарищ майор?

— К ТЮЗу. Там оставишь нас и обратно сюда.

Тут из двери выскочил Голодько. Николай напрягся. Дежурный, запыхавшись, произнес:

— Ух. Совсем забыл, Кузнецов. С охраной твоей что делать?

— Пусть отдыхают. Сегодня меня есть кому охранять.

— А, ну да, конечно. Понял, я тогда придержу ребят в резерве.

— Делай что хочешь. Мы исчезаем.

— Счастливо, Веня.

— Спасибо.

Кузнецов первым, Николай следом взобрались на высокое заднее сиденье милицейской машины.

— Ну что, тронулись? — спросил водитель скорее по привычке и сам себе ответил: — С богом.

Через пятнадцать минут младший сержант высадил пассажиров у Театра юного зрителя. Тут же, на площади, лихо развернулся, включив сирену вместе с мигалками, и помчался обратно в управление, не обращая никакого внимания на сигналы светофоров центральной улицы города.

— Ну и куда теперь? — спросил Кузнецов.

— Лови такси — и в ЦПКО. Там найдем место для продолжения беседы.

Кузнецову почти сразу удалось поймать такси. Вскоре они устроились на удобной, свежевыкрашенной лавке крайней аллеи Центрального парка культуры и отдыха, укрытой от посторонних взглядов густыми зарослями акации. Вечером это было излюбленное место сексуально озабоченных пар и алкашей, судя по нескольким использованным презервативам и изрядному количеству пивных, винных и водочных пробок возле каменной урны.

— Слушаю тебя, Стариков.

— Нет, майор, слушать буду я, а ты говорить. Много и подробно. И не только говорить!

Николай открыл кейс, достал небольшую пачку стандартной бумаги и диктофон. Закрыв, бросил «дипломат» на руки Кузнецову.

— Вот тебе диктофон и бумага, ручка, надеюсь, у тебя имеется. Ты рассказываешь все, что знаешь о связке Арнольд — Крюгер. Чем занимались в своем развлекательном центре? Дискотеки и проститутки-малолетки меня не интересуют, я имею в виду наркотики. Кто выступил инициатором уничтожения моей семьи? Имена и погоняла исполнителей на даче, оставшихся в живых и напавших на сестру. Их постоянное местонахождение. В общем, тебе понятно, чего я хочу от тебя. Да, не забудь рассказать о собственном участии в преступлении и той роли, которую играл в группировке. Рассказываешь в диктофон и сказанное излагаешь на бумаге. Врать или выгораживать себя не советую. Я все тщательно проверю. Только чистосердечным признанием ты сможешь спасти свою жизнь.

— Интересно, каким образом ты проверишь мои показания?

— Потом узнаешь, не теряй времени, начинай исповедь, майор.

* * *

Когда Кузнецов закончил и передал Старикову диктофон с шестью мелко исписанными листами, Николай задумался. Затем проговорил:

— Значит, Костик оказался прав? Наркота действительно шла в город?

— Да, — ответил Кузнецов. — За это Арнольд приказал Крюгеру убить пацана.

— Ладно, Кузнецов. Если все, что ты рассказал, — правда, жить будешь, но из ментовки и города уберешься навсегда. Если же хоть в малом солгал — умрешь. А теперь давай руку.

— Что? — переспросил мент.

— Руку, говорю, протяни.

— Зачем?

— Протяни. Или я заставлю тебя силой.

Пожав плечами, Кузнецов протянул руку. Николай тут же ввел ему шприц-тюбик с сильно и быстро действующим снотворным «Удар».

Майор закатил глаза, уронил голову на грудь и уснул крепким, наркотическим сном.

Николай положил «клин», диктофон и исписанные листы в кейс, достал сотовый.

— Семен? Не узнал? Это подполковник ФСБ Карелин.

— Здравствуй, Николай. Рад тебя слышать. Какие-нибудь проблемы?

— Мне, Сень, нужна помощь с тачкой.

— Когда и куда подъехать?

— Вот это военный подход к делу. Подъезжай к ЦПКО по улице Добролюбова, знаешь такую?

— Знаю, конечно.

— Остановишься напротив искореженной телефонной будки, где в ограде парка пролом, представляешь местность?

— Примерно.

— Зайди в парк, обозначь себя. Остальное при встрече. Жду, Семен. Если можешь, поторопись.

— Уже выезжаю.

Отключив связь, Николай закурил.

Кузнецов сбросил ему массу ценной информации. Нужно ее систематизировать и использовать в своих целях. На данный момент очень важно, что Крюгер как минимум до среды останется в доме врача Германа. С ним можно повременить. А вот сбежавший Седой может испариться из своей берлоги. В любой момент. Но пока он там. Не повезло мерзавцу. Даже Кузнецову известно его местонахождение. Да, хитер, мент, ничего не скажешь. И в ОБНОНе служил, и на бандитов работал, на них же и досье собирал. Чтобы обезопасить себя? Или при случае шантажировать наркодельцов? Впрочем, не все ли равно. Главное, он получил адреса объектов, подлежащих ликвидации, и может действовать не вслепую, а целенаправленно, планомерно.

Николай выбросил окурок и услышал звук подъехавшего автомобиля.

— Николай, Коля!

Стариков вышел из-за дерева, махнул Семену рукой. Тот подошел.

— Пройдем на аллею, — сказал Николай. — Там тип один спит. Надо бы его в поселок доставить.

— Ого.

Семен увидел человека в форме майора милиции, спросил:

— И он бандит?

— Хуже. Этот мент работал на бандитов, входил в их руководство. Оборотень, одним словом.

— Да? Никогда бы не подумал.

— Не будем терять время, Сеня, так везем его в поселок?

— Без проблем, но как-то в голове не укладывается, офицер милиции — и вдруг бандит.

— Как видишь, бывает и такое.

Стариков одной рукой взял кейс, другой подхватил Кузнецова и вместе с Семеном волоком потащил его к «Волге». Кузнецова бросили на заднее сиденье и уже через час въехали в дачный поселок.

У дома Филиппыча остановились. Дед вышел на улицу.

— Привет. Чегой-то вы явились, не предупредив? Аль забыли что?

— Дела, дед, — ответил Стариков. — Как тут, Филиппыч, чисто?

— Насчет чего? — не понял старик.

— Народ на дачах есть?

— Не, не видал никого. Бродил тут поутру один, я его давно знаю. Он в деревне обретается. А сюда приходит по домам прошвырнуться. Стащить, что плохо лежит. Тем и кормится, но он безвредный и глухонемой, боле никого не было. У вас-то что за дела?