Читать книгу - "Курганские - Валерий Карышев"

Когда я вернулся из подвала, со встречи с ореховскими, Олеся, увидев меня, заплакала, обняла и прижалась ко мне, ни о чем не спрашивая. Почти весь вечер она проплакала, сидя на кухне. После этого я заметил, что она резко изменилась. Она стала как-то более замкнутой, более спокойной, совершенно не радовалась тем подаркам, которые я ей делал. Одним словом, замкнулась в себе полностью.

Я много раз предлагал ей развлечься – сходить в ресторан, в ночной клуб. Но она постоянно отказывалась. Наконец я уговорил ее поехать в только что открывшийся магазин-бутик, где была представлена фирменная одежда от Версаче.

В магазине было много народу – жены бизнесменов, бандитов. Все выбирали себе одежду покруче, подороже. Я встретил знакомого, мы разговорились. Но весь разговор сводился к последним событиям в футбольном мире. Он совершенно не трогал меня. Я наблюдал за Олесей. Она ходила между рядами выставленной одежды и обуви с равнодушным видом, иногда приближалась к какой-то модели, но тут же отходила в сторону. Ее совершенно не интересовали вещи. Я не узнавал ее.

Наконец она вышла из магазина, так ничего себе и не выбрав. Мы молча сели в машину.

– Олеся, – обратился я к ней, – пойдем пообедаем где-нибудь!

– Что-то не хочется, – ответила она. – Поехали лучше домой.

Мы вернулись домой. Олеся опять ушла на кухню.

Я подошел к ней и взял ее за руку:

– Олеся, что с тобой происходит? Давай поговорим!

Она посмотрела на меня долгим взглядом. Наконец произнесла:

– Ты хочешь со мной поговорить? С чего это вдруг? Разве тебя интересует мое настроение?

– Я же вижу, тебя что-то мучает. Что случилось? Скажи мне!

– Олег, случилось то, что, несмотря на то, что я очень тебя люблю, я не могу жить такой жизнью, которой ты живешь.

– Какой? – удивился я.

– Ты очень красивый, сильный, добрый и справедливый. Как человек, ты полностью меня устраиваешь. Но жизнь твоя, которую ты добровольно сам для себя выбрал… Я не могу больше жить этой жизнью. Я не могу постоянно ждать, что тебя или арестуют, или похитят, или ранят, или убьют… Каждый день что-то случается! То тебя сажают, то выпускают, то в тебя стреляют… Сколько это может продолжаться? Ни одна нормальная женщина этого не выдержит!

– Да что ты так беспокоишься, малышка? Все будет нормально! Пойми, я выбрал такую жизнь, какую хотел. Всякое бывает…

– Да тебя все время в тюрьму сажают!

– Что значит в тюрьму? Это часть моей профессии. Что мне ее бояться, в конце концов? – ответил я.

– Но нельзя же так жить, неужели ты этого не понимаешь?

Я подумал: «Как много она еще не знает, а уже сейчас начинает протестовать…»

– Что тебя не устраивает? – перешел я в наступление. – Ты полностью одета, обута, имеешь две-три тысячи на карманные расходы ежемесячно, и не рублей, а баксов! – подчеркнул я. – Ты ходишь в бутики, тусуешься с известными людьми, ездишь на своей тачке, имеешь мобильный телефон. Чего тебе еще не хватает?

– Да ничего этого мне не надо! – неожиданно сказала Олеся. – Вот, возьми свою машину, свой мобильный! – Она швырнула на стол ключи от машины и телефон. – Ничего мне не надо, и кольца возьми! – Она стала срывать с пальцев бриллиантовые перстни. – Одежду тоже забери! Мне нужна нормальная, спокойная жизнь! Неужели ты этого не понимаешь? Я не знаю, за кем я замужем, за гангстером, что ли? За бандитом?

– Не смей так говорить! Мы не бандиты, – сказал я и ударил ее по щеке. Она заплакала в голос:

– Олежек, отпусти меня! Я не могу так больше!

Я оказался в дурацком положении. Что мне делать? Я любил Олесю, но я и видел, как она мучается. У нее крыша поехала, – подумал я. Может, действительно, отпустить ее, пусть успокоится, а потом вернется. Конечно! С другой стороны, мне было очень обидно – я живу такой жизнью в какой-то мере и ради нее, чтобы у нас были деньги, чтобы она ни в чем себе не отказывала. А она, вместо того чтобы поддержать меня, уже говорит, что не может так жить! А мы прожили вместе всего лишь меньше года…

– Послушай, – обратился я к ней, – какую ты предлагаешь мне жизнь? Вернуться в мой город, стать там учителем физкультуры в школе? Получать нищенскую зарплату и жить впроголодь, одалживая у соседей до следующей получки? Такую жизнь ты мне предлагаешь?

Она молчала.

– Так вот, – продолжал я, – такой жизнью я жить никогда не буду, потому что можно жить гораздо лучше! Да, такая жизнь рискованна и опасна, но я хочу жить такой жизнью! Мне нравится азарт, нравится риск, и главное – нравятся большие деньги, часть из которых, кстати, получаешь от меня и ты. И раньше ты меня никогда не спрашивала, откуда эти деньги, как они мне достаются! Конечно, ты вправе выбирать, и я тебя держать не буду.

– Ты правда меня отпустишь? – с надеждой в голосе спросила Олеся.

– Отпущу. Да хоть сейчас сваливай! – сказал я и изо всей силы швырнул на пол телефон, который отдала мне Олеся. Потом наступил на него ногой, так что трубка разлетелась вдребезги. – Уходи!

Олеся молча вышла. Она подошла к шкафу, достала небольшую сумку и стала собирать свои вещи, не переставая плакать.

У меня было желание подойти к ней, обнять и сказать, что я не буду так больше… Но я знал, что все равно не сдержу слова, все равно моя жизнь не изменится. Пусть успокоится!