Читать книгу - "Ашхабадский вор - Александр Бушков"

Двадцать третье арп-арслана 200* года, 10.05

С билетами на вокзале в Миксате им не слишком повезло – неоказалось полностью свободного купе. Однако вопрос удалось разрулить еще доотправления. В их распоряжении оказалось собственное купе, в котором хоть пей,хоть пляши, хоть оборону держи.

Они отсыпались. Они проспали добрых две трети пути.Остальную часть пути отлеживались и отъедались. То есть поступали совершеннейшепо-солдатски. Оконные занавески отодвигали редко, в окна не глядели почитай досамого Небит-Дага. Разве что – когда поезд подъезжал к какому-нибудь городу. Аразглядывать окружающие железную дорогу пейзажи после недельного странствия в«теплушке» – нет уж, увольте, наелись.

Ничего особо экзотического в туркменском поезде не было,если не считать, что в одежде пассажиров преобладал национальный кутюр. Порядкиже – в точности сохранившиеся с советских железнодорожных времен: и чай подают,причем в старых добрых подстаканниках, и не забывают будить пассажиров передстанцией назначения, и подметают вагон два раза в день. Ну, разве что одноотличие имелось. Карташ, токмо интересу ради, спросил у проводницы про водку,та ответила, что водка есть в вагоне-ресторане или в буфетах на станциях, а онисами, видишь ли, не торгуют.

За восемнадцать часов они пересекли Туркменистан с востокана запад и сошли с поезда в городе Небит-Даг. В Небит-Даге пробыли всегополчаса, за которые успели добраться на попутке до автовокзала, съесть почебуреку (что размером с добрый лаваш, а уж стоит, в рубли переводя, такиегроши, что слеза прошибает от умиления) и занять места в отправляющемсяавтобусе.

До места они добирались на старом добром «львовском»,которыми в советские времена была укомплектована большая часть маршрутов икоторые нынче в России уже и не встретишь, разве только в совершеннейшейглухомани. Как и положено «львовским» автобусам, в салоне припахивало бензином,а в районе заднего сиденья так и просто нещадно воняло. Старое железогромыхало, как гвозди в ведре, словно заранее предупреждая: «Если я рассыплюсь,не судите меня строго, о люди».

Смотреть на пески мочи уж не было. А за окном мельтешили восновном они, проклятые. Это желтоватое однообразие разбавляли лишь аулы инебольшие города, куда заезжал автобус, не пропускавший ни одного населенногопункта.

В туркменском автобусе – сколько бы людей не входило,сколько бы не выходило – стойко держалось молчание. Карташу припомнилисьгрузинские автобусы с их несмолкаемой многоголосицей, с кочующими по салонуперебранками, с бурной жестикуляцией. Что ж, разная ментальность – разныеавтобусы.

Ехали, ехали...

И вдруг увидели Большую Воду.

Как-то так просто без фанфар, без предупреждения водителя погромкой и какого бы то ни было оживления пассажиров автобус обогнул очереднойбархан, и они увидели лазурную бескрайность Каспия.

И мигом на душе посвежело.

В городе, в котором автобус высадил пассажиров возлеобшарпанного бетонного сарая под большими буквами «Автовокзал», они не задержалисьни на одну лишнюю минуту. Прошли его насквозь быстрым шагом, спустились к морю.Маша тут же скинула кроссовки, засучила штаны и вошла в воду по щиколотку.

– Как хорошо-то, господи! – она зачерпнулаладонями воду и вылила на себя, запрокинув лицо. – Как хочется купаться!