Читать книгу - "Прыжок тигра - Николай Мороз"

– Цела? – крикнул он на ухо дочери, Васька кивнула в ответ. Максим убрал руку от ее лица, обхватил за плечи и прижал к себе. И свистнул так, что Префект вскинул голову, сбился на миг с ровного галопа, засбоил, и перешел на широкую рысь.

– Давай, не тормози! – поторопил его Максим и обернулся. Погони нет и не предвидится, их сейчас можно засечь только с вертолета, а «вертушку» еще надо вызвать, указать ей «квадрат», координаты цели. Так что фору в пару шагов они получили, этого должно хватить. Мимо пустыря и заборов промзоны промчались минут за пятнадцать, Васька вертела головой по сторонам и пыталась что-то кричать, но ветер относил ее слова в сторону. Префект, словно прислушиваясь, шевелил ушами, и скорость не снижал, его не пугали ни встречные машины, ни крики людей. Слева мелькнула стена магазина стройматериалов, впереди показались развалины среди зарослей одичавшего сада и арка деревянных ворот. Максим выбрал поводья и отклонился в седле назад, Префект остановился.

– Быстро! – Максим спрыгнул на землю, снял с седла Ваську. Она отбежала споткнулась и плюхнулась на мокрый асфальт. Но тут же вскочила на ноги и уставилась серыми глазищами на отца. Максим схватил ее за руку, потащил за собой, одновременно дернул за повод Префекта, и жеребец послушно зацокал подковами позади.

– Бегом к машине! – крикнул Ваське Максим и подтолкнул ее в спину. А сам отпустил поводья и с силой хлопнул Префекта по крупу. Жеребец прижал к голове уши, подобрался и красивым длинным прыжком перемахнул ограду. И понесся через манеж к конюшне – шея выгнута, хвост по ветру. «Красавец. Когда-нибудь куплю себе такого, пусть перед домом травку щиплет» – Максим рванул к машине, открыл заднюю дверцу и закинул Ваську в салон. Уселся за руль, развернулся и погнал прочь по кривой разбитой дороге.

– Это что, твоя машина? – прошептала Васька. Она вытянула руки и обняла отца за плечи.

– Нет, покататься дали, – Максим прибавил газу. На выезде из города один пост, следующий километров через семь, хорошо бы успеть проскочить их, а дальше можно спокойно гнать под сто двадцать, до следующего городка.

– А я знала, что ты не умер, всегда знала, – почему-то шепотом говорила Васька, – меня Фролова вызвала и сказала, что я теперь сирота. И что я должна ей спасибо сказать.

– Сказала? – спросил Максим и посмотрел в зеркало заднего вида, но увидел в нем только светловолосую макушку. Васька прижалась щекой к спинке сиденья и смотрела в окно.

– Да, сказала, что я ей не верю и что мой папа жив.

– А дальше?

– Орала, – вздохнула Васька, – как всегда. Мы привыкли. А один раз она к нам на ужин пришла и говорит, что завтра начинается пост и есть вообще нельзя. И она лично три дня есть не будет. Я спросила: детей? Меня потом гулять не пускали, – Васька снова всхлипнула.

– Тихо, все закончилось. Забудь. Забудешь такое, как же, эти полгода девчонка будет помнить всю жизнь. И воспоминания эти приятными не назовешь, детдом ей долго будет в кошмарах сниться.

– А куда мы едем? – спросила Васька.

«Подальше отсюда» – но вместо этого Максим ответил:

– Потом скажу. Ты есть хочешь?

– Нет, я потерплю. Давай поедем побыстрее, чтобы нас не догнали.

«Замучаются пыль глотать» – два поста они уже миновали, Максим заблаговременно перестраивался в правый ряд, плелся в общем потоке фур и грузовиков, а после постов вылетал в левый ряд. И, если бы не отбойник, еще бы раз пять расстался со своей «времянкой». На лобовое стекло упали тяжелые дождевые капли, перечеркнули его длинными штрихами, забарабанили по крыше. Максим включил «дворники», они заскользили по стеклу, потоки воды сбегали вниз. Справа дважды глухо громыхнуло, пригревшаяся в тепле Васька вздрогнула, крепче вцепилась в куртку на плечах отца.

– Это гроза, не бойся, – сказал Максим, но Васька не отозвалась. До ближайшего города остается километров тридцать, но езды на час, не меньше – чем ближе к Москве, тем плотнее поток машин. Сначала надо будет поесть где-нибудь, потом купить Ваське новую одежду, обувь и остальное, что там покупают девчонкам в этом возрасте. Девчонкам. Да, в розыск объявят именно Василису Логинову десяти, вернее, уже одиннадцати лет, день рождения у нее был зимой… Ну и пусть ищут сколько хотят, хрен найдут. Таких Василис по всей стране как песка в море… Ливень закончился так же неожиданно, как и начался, туча отвалила в сторону, впереди поднялась яркая крутая радуга, повисла над дорогой.

– Васька, смотри! – не оборачиваясь, произнес Максим. – Красота какая! Помнишь: каждый охотник желает знать… – но Васька не ответила. Максим глянул в зеркало на лобовом стекле, привстал на сиденье и увидел, что Васька спит, положив голову на рюкзак.

В городе плутать особо не пришлось, все культурно-торговые центры сосредоточились на привокзальной площади, дальше цивилизация заканчивалась. Максим оставил машину на платной стоянке и повел Ваську в магазин. На третьем этаже торгово-развлекательного центра нашлось несколько харчевен, Васька набрала себе кучу разной еды и теперь ела все подряд – курицу, картошку из пакетика, пирожки, салат и запивала колой. «Ленка бы нас убила» – подумал Максим, глядя на это безобразие, но сказать дочери «нет» он не смог. Васька жевала и одновременно говорила, так старательно, словно отвечала урок:

– Меня мама у школы встретила, мы домой шли. А у подъезда остановились, там машина стояла, ее обойти пришлось, по лужам. И около квартиры к нам двое дядек подошли, ключ у мамы отняли, дверь открыли и нас в квартиру затолкали. Мама сказала, чтоб они катились на фиг, что она про тебя ничего не знает, и вообще – ты подонок, так как бросил ее с ребенком, и она тебя даже видеть не хочет. Тогда один сказал, что она дура и чтобы она заткнулась и слушала, что ей скажут, – Васька допила колу и потянулась к следующему картонному стакану.

– И сказал, что если она врет, то ее обвинят в торговле наркотиками и посадят, а дочь сдадут в детдом. И вырвал у мамы из рук сумку, вытащил из нее телефон и стал смотреть звонки. Мама попыталась телефон отнять, но второй ударил ее по лицу. Тогда я закричала, что ты придешь и убьешь их всех, и тот, с телефоном, зажал мне рот. Тогда мама вцепилась ему в волосы и расцарапала ему щеку, а я укусила его за палец, до крови, – похвасталась Васька и отложила пустой пакетик из-под жареной картошки.

«Обалдеть» – Максим не сводил с дочери глаз. Васька продолжала поглощать еду и одновременно рассказывать о том, что произошло в их маленькой квартире полгода назад.

– Вот, он заорать попытался, меня отпустил, и я его в колено ногой ударила. А мама ему в рожу ногтями вцепилась, и тоже до крови. Он равновесие потерял и назад грохнулся, там, где дверь в ванную. Свалился и звук такой странный был, словно лопнуло что-то.

«Это он башку себе о край ванны разбил, вдребезги. Ну, и кровища на полу, как положено» – Максим вслух этого говорить не стал, он молча смотрел на Ваську, а она продолжала:

– Потом второй куда-то позвонил, еще двое прибежали и нас с мамой в машину посадили и увезли. Потом маму из машины вытащили, и я ее больше не видела. Меня в приют сначала сдали, а потом в детдом. А потом Фролова сказала, что я теперь сирота, – отчиталась Васька и потянулась к очередной порции курицы в тесте.