Читать книгу - "Тату с координатами - Сергей Самаров"

– Ты сам что думаешь обо всем этом?

– Я даже не знаю, что искать. Меня в курс дела не вводят. На нас возложены функции охраны, вот мы и охраняем в полной готовности…

– Искать нужно что-то радиоактивное.

– Жидкое? Твердое?

– Все, что угодно. «Грязная атомная бомба», короче говоря, но никто не знает, как она выглядит. «Грязная атомная бомба» – это то, что может только одной радиоактивностью воздействовать на людей. Да и то в случае взрыва. Сам взрыв не несет ядерного разрушения. И не обязательно это должно быть что-то крупное. Крупное проблематично через границу тащить. Да и для хранения крупногабаритная вещь опасна. Потому я предполагаю что-то более простое. Но не могу знать, что именно. Где бы ты спрятал, сам соображай. Тайник, короче говоря, должен быть.

– Искать следует, естественно, там, где есть природный фон. Во дворе, который мы уже прошли. Под теми камнями, что «фонили». Мне сразу показалось, что камни неглубоко в земле сидят. А сейчас, насколько я знаю, существуют технологии изготовления искусственного гранита. Искусственный, в отличие от натурального, не имеет радиационного фона. И не пропускает влагу, а естественный влагу хорошо впитывает.

– Подскажи капитану Орешкину. Если ничего не найдете, возвращайтесь туда, разыграйте комедию, из огнетушителей камни полейте и присмотритесь там внимательно. Или еще чем-нибудь полейте, что под руку подвернется. Будет впитывать, нет?..

– У нас в машине канистра с маслом стоит. У масла есть проникающий эффект. Только мехвод говорит, что ему за масло от командира автороты попадет…

– Беру на себя. Если что – я приказал. Вплоть до того, что сам взял вопреки возражениям. Могу даже потом на свои деньги купить канистру. Не стесняйся, используй.

– Понял. Поищем…

Младший сержант Аркадий Коробков у нас во взводе был специалистом по методам маскировки. Если он сам что-то прятал, то найти было практически невозможно. У меня была надежда, что он способен и на обратный процесс, то есть на поиск тайника.

Майор Николаев мой разговор с младшим сержантом не слушал. Он в это же время беседовал с кем-то по переговорному устройству. И, когда я подошел, бессильно развел руками:

– Последнюю улицу проехали. Ничего не нашли. Но я точно просчитал, что это должно быть там. Вместе со специалистом-профессором просчитывали. Может, где-то вне села? Рядом с огородами? Ты пока выдвигайся в ущелье, а я подскажу подполковнику Охрименко, где искать…

Он опять поднес ко рту переговорное устройство.

– Понял, товарищ майор. Мы работаем, – согласился я. – Посоветуйте капитану Орешкину использовать опыт младшего сержанта Коробкова. Он лучший специалист в нашей бригаде по маскировке тайников.

Это я уже от себя добавил. В бригаде были такие асы маскировки, которые спецам из ФСБ и не снились. Коробкова равнять с ними было еще рановато. Тем не менее я считал, что мои фантазии могут пойти на пользу делу. Я хорошо знаю из собственного опыта профессиональную самоуверенность спецназа ФСБ. И этот опыт давал мне право предположить, что Коробкова без приказа сверху могут просто не послушать.

Майора Николаева я не пожелал пригласить к участию в боевых действиях.

– Первое и второе отделения! За мной! До поворота бежим в ускоренном темпе! Снайперы прикрывают перемещение.

Я побежал первым, держа автомат наперевес, готовый стрелять во все, что попадет в сферу обзора моего прицела. Бежал, не оглядываясь, но хорошо зная, что бегу не один и оба отделения стремятся от меня не отстать. Камней на пути было немало, но я не спотыкался, хотя под ноги себе и не смотрел. И уверен был, что и солдаты тоже не споткнутся. Они обучены правильно ставить ногу при беге по такой поверхности – сначала на каблук, потом перекатываясь на всю ступню. Это слегка замедляет бег, но из двух зол предпочтительно выбирать меньшее. А если смотреть под ноги, то легко можно пропустить опасность впереди, хотя от этой опасности и страховали тяжелые стволы винтовок снайперов. Но опасность была реальной, а прицел снайпера имеет узкий сектор обзора.

Снайперский прицел излишне конкретен для прикрытия. А реальность опасности стала понятна, когда я добежал до крайней скалы, но не залег, а сразу проскочил дальше, скачком ушел влево и взглядом поймал и стоящие веером, капотами внутрь, внедорожники, и пятерых водителей, что остались при машинах. Все они были при оружии.

Приклад автомата я держал у плеча. Оставалось только приложиться к прицелу. Для этого я остановился и тут же дал две короткие очереди. Наушники донесли до меня еще несколько очередей. Солдаты не отстали от командира и сразу уничтожили всю охрану внедорожников, не позволив ей оказать сопротивление. А укрыться за машиной было возможно только тому, кто находится настороже и готов был к такому действию в любой момент времени.

– Тихомиров, – сказал я на ходу, – собери у всех документы. В том числе и на машины. Машины станут нашими боевыми трофеями.

– Есть собрать документы, товарищ старший лейтенант, – отозвался старший сержант.

– Снайперы! Ко мне! Догоняйте взвод…

– Уже бежим, – за всех троих ответил сержант Занадворов. – Почти прибежали.

Я, обернувшись, увидел, как из-за поворота, покачиваясь на бегу, появляется объемный глушитель его винтовки. Поворот был плавным, и потому самого сержанта видно еще не было. Он бежал близко к скале, из-за которой я выскакивал, резко принимая влево, чтобы сразу увидеть противника. Я ждал встречи с противником, а противник встречи со мной и с моими солдатами не ждал, и потому мы среагировали быстрее. Водители схватиться за автоматы успели, но ни один не успел дать очередь и хотя бы звуком предупредить тех, кто ушел в ущелье. А наши глушители никого предупреждать не любят.

Я заглянул в лицо каждому из убитых бандитов. Ни один не подавал признаков жизни. Только один из пятерых был в бронежилете. За что и получил две пули. Одну в горло, вторую в рот. Видимо, пули одной очереди. Чья-то дополнительная очередь порвала камуфлированную обшивку на его бронежилете.

Нас было больше, и потому некоторым бандитам досталось по две очереди. И это при том, что часть моих солдат даже выстрелить не успела.

В школе я учился не всегда плохо и потому считать научился. И сейчас легко подсчитал, что у нас осталось только одиннадцать противников. Двенадцатый – генерал.

– Товарищ майор, – доложил я Николаеву. – Машины захвачены, охрана уничтожена. Можете выдвигаться к нам, здесь безопасно.

Николай Николаевич прибежал бегом, держа перед собой переговорное устройство и что-то сообщая в него. Но спохватился, видимо, что не снял наш шлем, только микрофон отключил, и не вставил в ухо наушник от «переговорки», и потому ответ не разобрал. Однако ответ, видимо, был не так уж и важен майору. Важно было то, что он сам сообщил. Коротко глянув на убитых, лежащих неровной кучей, кого где и в каком виде застала смерть, Николаев сообщил: