Читать книгу - "Комбат. Беспокойный - Андрей Воронин"

– Е-мое, две точки сверху! – громогласно огорчился Рублев. – Вот невезуха. А так огурчика хотелось! Ну, ничего, пол чистый, под умывальником сполоснем, и все будет в ажуре…

Не вставая со стула, он наклонился и сильно толкнул плечом стол. Задребезжала посуда, из стопок выплеснулось немного «самогонки».

– Ты сиди, Иваныч, я сам соберу, – с готовностью предложил Андрей Константинович, у которого явно не было при себе запасной пробирки, и нырнул под стол.

Рублев выпрямился, через стол многозначительно посмотрел на Алексея Ивановича, а потом вдруг улыбнулся ему мрачной, но абсолютно трезвой улыбкой и с ловкостью матерого наперсточника в мгновение ока поменял местами свою и его рюмки.

Бородин внутренне ахнул: вот зараза! Одно движение – и все полетело вверх тормашками. Опять он выкрутился, опять сидит на ситуации верхом и погоняет плеткой: но, выноси, родимая! Вот тебе и солдафон…

Было совершенно очевидно, что фокус с несуществующей рожей на заборе не остался незамеченным, был правильно понят и ни за что, ни при каких обстоятельствах не будет забыт. Это было прямое покушение на жизнь, и Алексей Иванович не сомневался, что расплата не заставит себя долго ждать и будет вполне адекватной преступлению. – Вот спасибо, добрый человек! – пробасил Рублев, принимая от Андрея Константиновича миску с собранными с пола огурцами. – Леха, друг, прогуляйся до умывальника, сполосни их, родимых, сделай одолжение! Тебе все равно пару кругов пропустить не помешает, а то ты уже зеленеть начал, и глаза в разные стороны глядят. Сгоняй, голуба, а мы тут с Константинычем хлопнем по одной… За что бишь я пить-то собирался? А, чтоб крыша не текла!

Алексей Иванович послушно встал и отправился на кухню, весьма довольный предоставленной ему возможностью хотя бы на время, пока не придет в себя, спрятать лицо. Андрей Константинович мог заметить, в каком состоянии находится его деловой партнер, и, не ровен час, догадаться, чем это состояние вызвано. Тогда неизбежно произойдет взрыв – стрельба, рукопашная, страшные удары, брызжущая во все стороны кровь, звон стекла, сиплый матерный рев… А потом, когда все кончится, настанет черед Бородина: разделавшись с противником, победитель, кто бы им ни стал, вплотную возьмется за Алексея Ивановича, который в этой ситуации, увы, в равной степени виноват перед обоими…

Окно на кухне было открыто, ветерок лениво играл белыми занавесками, снаружи зеленела травка, светило солнце, и шелестела ветвями старая береза. Подоконник был довольно низкий, а окно – достаточно широкое, чтобы без проблем в него пролезть. Но что с того? Машина здесь только одна – джип Андрея Константиновича. Ключ от нее лежит у него же в кармане, а далеко ли убежишь пешком, по незнакомой местности, в модельных туфлях, надетых на давно отвыкшие от ходьбы, не говоря уже о беге, ноги жителя большого города?

Когда он вернулся в комнату, Рублев уже мирно посапывал, лежа щекой на столе и воняя перегаром на весь дом, а Андрей Константинович деловито обшаривал его карманы, выкладывая на стол растрепанные пачки фальшивых стодолларовых купюр. Алексей Иванович аккуратно, без стука поставил миску на стол рядом с нечесаной головой бывшего майора. Только теперь до него дошло, что он совершенно напрасно трудился, старательно, поштучно перемывая под умывальником огурцы, которые никто не собирался есть.

Ноги у него подкашивались от волнения, и он опустился на стул. Рублев, который лежал к нему лицом, открыл один глаз и заговорщицки подмигнул. Вид у него при этом был такой, словно они с Алексеем Ивановичем на пару устроили веселый розыгрыш, который в данный момент близился к кульминации. «Сволочь», – подумал Бородин, получив лишнее подтверждение тому, что знал и так, безо всяких подмигиваний: клиент даже не думал спать и оставался начеку.

– Здоровый, гад, – бросая на скатерть последнюю пачку фальшивых денег, проворчал Андрей Константинович. – Это ж уму непостижимо, сколько он выжрал! Не понимаю, чего ты так долго ждал, – добавил он, бросив на Алексея Ивановича быстрый, пристальный взгляд.

– Сам говоришь – здоровый, – вяло ответил Бородин. – Вот я и подумал, что со спиртом будет как-то вернее. А если бы он обернулся не вовремя? Или просто не клюнул? А от водки, да еще в таком количестве, кто угодно отупеет. И потом, откуда мне знать: а вдруг при его здоровье твоя отрава ему – что слону дробина?

– Ну, это ты зря, – добродушно возразил явно успокоенный его вполне разумными доводами и усталым, равнодушным тоном вербовщик. – Это тебе не прессованный мел пополам с парацетамолом, который в аптеках каждый год под разными названиями продают. Если препарат взят из военной лаборатории, значит, он работает. Да еще как! Пару суток будет спать как убитый. – Он сгреб разбросанные по столу деньги в охапку и направился к печке. – С ними в дороге только одна проблема, – продолжал он, укладывая пачки между заранее помещенными в печь дровами, – воняют, как черти, даже зимой с открытым окошком приходится ехать. А этот вообще… Вот остановит меня гаишник, а в салоне перегарищем разит – хоть топор вешай. Что я ему скажу? Что пьяного товарища везу? А почему в багажнике?

– А кстати, почему в багажнике? – спросил Бородин. – Положил бы на заднее сиденье, и все…

– Чтобы он мне все сиденье обгадил? Мы в дороге не меньше суток, а он без памяти, да еще столько жидкости засосал… Ты целлофан у меня в багажнике видел? Думаешь, он для чего?

– Вот так своему гаишнику и скажешь, – посоветовал Бородин. – Ему, мол, безразлично, где дрыхнуть, а мне из-за него сиденья выкидывать и новые покупать неохота…

В печке негромко загудело набирающее силу пламя. Алексей Иванович встал, взял со стола две полные стопки, свою и вербовщика, и выплеснул их содержимое в огонь. В печке пыхнуло, синее спиртовое пламя взметнулось, унося в дымоход частицы вещества со сложной химической формулой, и, выполнив эту ответственную секретную миссию, бессильно опало.

…На этот раз, приплетя вместо мифического аиста какую-то рожу, будто бы выглядывающую из-за забора, Алексей Иванович Бородин, сам того не ведая, произнес что-то вроде пророчества. Когда из печной трубы потек, завиваясь спиралью, легкий белесый дымок, над верхним краем забора действительно показалась человеческая голова. Голова была русоволосая и довольно приятная на вид – ухоженная, аккуратнейшим образом подстриженная наверху и гладко выбритая в области южного полушария, что прямо указывало на ее явно не местное, городское, а может быть, даже столичное происхождение.

Быстро, но внимательно оглядевшись, голова исчезла из вида, а через пару секунд через щель между створками неплотно прикрытых ворот во двор беззвучно проскользнул ее владелец – высокий, почти двухметрового роста, мужчина с легкой фигурой волейболиста, одетый в джинсы, кроссовки и старенькую, выгоревшую на солнце майку, которая плотно облегала рельефные выпуклости его внушительной мускулатуры.

Низко пригибаясь, человек добежал до стоящего посреди двора автомобиля и присел под прикрытием его заднего борта. Просунув руку под задний бампер, он прикрепил что-то к днищу, подергал, проверяя, надежно ли держится миниатюрный, размером с крупную пуговицу, предмет и осторожно выглянул из-за машины.