Читать книгу - "Кроссворд для негодяев - Максим Шахов"

В этой ситуации доклад Максимова об обезвреживании террористов, к тому же сотрудниками ФСБ, стоил дорогого. Генерал, а вслед за ним и директор могли, наконец, облегченно вздохнуть и показать кому надо кукиш, не вытаскивая, правда, руку из кармана.

Максимов только уточнил, что именно предпринимается для выяснения всех подробностей готовившегося покушения и выявления возможных сообщников террористов. Потом пожелал Виктору скорейшего выздоровления и тут же отправился на доклад, пообещав связаться с Логиновым позже.

– Получил пистон? – спросил Беляев, когда «Опель» рванулся сквозь дождь от остановки.

– Не совсем, – устало произнес Виктор.

Его начало знобить, и не хотелось не только разговаривать, но и жить. Состояние с каждой минутой все ухудшалось, и Логинов решил даже не останавливаться у искореженных «семерок» возле ларька, как собирался. Дорогу перекрывали машины ГИБДД, а место побоища оцепили милиционеры, которыми руководили беляевские бойцы. Минер уже прибыл на место с Московской и колдовал над неразорвавшейся «лимонкой». «Опель» нырнул во двор, напрямик выбрался в какой-то переулок и уже через три минуты подкатил к приемному отделению третьей горбольницы. Беляев выпрыгнул из машины первым и позвонил, дважды нажав огромную кнопку, напоминавшую выцветший мухомор.

Немного подождав, он оглянулся на едва стоявшего на ногах Логинова и забарабанил в дверь кулаком. Только после этого за дверью раздались шаги, и чей-то недовольный голос спросил:

– Кто?

– ФСБ! Открывайте!

– Какое ФСБ среди ночи? Что вам нужно?

– У нас раненый, открывайте!

– Неля! Кто там? – донесся изнутри второй голос.

– Опять наркоманы. Вызывайте милицию!

– Что, ломать дверь? – оглянулся Беляев.

– Подожди, – поморщился Логинов. – Михеич, свяжись с управлением, пусть дежурный перезвонит сюда и скажет, что мы – это мы.

Пока их впустили, прошло еще пять минут. К этому времени у Виктора уже начали расходиться круги перед глазами. Медсестры были испуганы и наперебой объясняли, что от наркоманов житья нет, стучатся почти каждую ночь, представляются то милицией, то ФСБ, а один позавчера вообще кричал, что он – агент Малдер, и требовал хотя бы две таблетки димедрола для Скалли, а то ей совсем худо.

– Ладно, – махнул рукой Виктор. – Давайте врача.

– Что у вас?

– Осколочное ранение в… в… в общем, сам увидит. Только быстро! – прикрикнул Беляев.

Виктор тяжело опустился на кушетку и сидел неподвижно. Через некоторое время открылась одна из внутренних дверей и в отделение быстро вошла худощавая симпатичная женщина лет тридцати. В джинсах, модной кофточке и небрежно накинутом халате. С копной рыжих волос. Окинув взглядом присутствовавших, она посмотрела на Виктора и спросила:

– Вы больной?

– Да. А вы кто?

– Я – доктор. Дайте руку… Хорошо, пройдите в смотровую, сейчас вам сделают укол.

– А что у вас – мужчин-хирургов нет? – спросил Беляев.

– Вас что-то не устраивает?

– Да нет. Нормально. Можно я там посижу?

– Только в коридоре.

Пока Логинов дотащился до смотровой, снял штаны и опустился на застеленный клеенкой топчан, докторша упрятала волосы под шапочку, надела повязку и помыла руки. Разорвав пакет, она натянула перчатки, ополоснула их дезинфицирующим раствором и оглянулась:

– Лампу включите!

Улегшись на прохладной клеенке, Виктор вдруг почувствовал, что ему вроде стало полегче. Во всяком случае, круги перед глазами уже не мельтешили. Укола он почти не ощутил.

– Так, – проговорила врач, наклоняясь. – Сейчас будет немного больно, нужно потерпеть. Понятно?

– Да. Как там я выгляжу?

– Обалденно, – заржал в коридоре Беляев. – Сзади ты – вылитый Дэвид Духовни!

– Я сейчас вас выгоню, – пригрозила докторша.

– Молчу, молчу.

Она что-то вставила в рану, Виктор дернулся от боли, а Беляев хотел что-то сказать, но сдержался.

– Ну что, – проговорила докторша, откладывая инструмент, – вам повезло. Рана не очень глубокая. Ничего не задето.

– А сердце?

– Сердце – тоже. Жить будете. В общем, по правилам вам завтра необходимо сделать операцию, но, как я понимаю, вас это не очень устроит, так?

– Так, – кивнул Логинов.

– Я могу извлечь осколок сейчас с местным обезболиванием. Если повезет – через пару дней все затянется, а если нет – придется делать повторную операцию под общим наркозом, и тогда вы застрянете здесь надолго. Ну а у меня будут крупные неприятности.

– Не будут, – сказал Виктор. – Удаляем.

– Если что, – отозвался Беляев, – свалите все на нас. Скажете, что мы вам угрожали и даже обещали изнасиловать.

– Да ну?

– Насчет изнасилования – это не ко мне, – сказал Логинов. – А за остальное не беспокойтесь.

– Понятно. Девочки! Готовим инструменты!

Пока ягодицу Виктора обрабатывали какой-то вонючей жидкостью, где-то хлопнула дверь, и одна из медсестер позвала Беляева. Он вернулся через минуту и сообщил, просунувшись в дверь:

– Мраки! Уткин отстранил Кабанова от должности! Представляешь?..

– Он что, уже приехал? – дернулся Виктор.

– Тихо, тихо…

– Нет. Два часа кружил над аэропортом, но ему так и не дали посадку по метеоусловиям. Начальника аэропорта он тоже вроде отстранил. Их погнали на военный аэродром стратегической авиации – это почти четыреста километров на юг.

– Это здорово.

– Как сказать. Он как-то узнал о твоем звонке в Москву и требует, чтобы ты немедленно вышел с ним на связь для доклада и получения инструкций. Грозит тебя тоже отстранить…

– Господи… – вздохнул Виктор. – Пусть передадут ему, что я на операционном столе. – Немного помолчав, он повернул голову к докторше и спросил: – Вы можете меня оформить в больницу по всем правилам?

– Конечно. Это подразумевается само собой. Послеоперационное наблюдение – минимум двое суток.

– Все, – сказал Виктор. – Леня, иди передавай, что я в больнице и надолго. Посещения – только с разрешения лечащего врача и с фруктами.

– А вы весельчаки, – оглянулась докторша.

– Еще бы нам не веселиться, – криво улыбнулся Логинов. – Работа у нас такая – обхохочешься.

– А осколок откуда?

– Бывает…

Операция длилась долго – около получаса. Временами Виктору казалось, что рыжая докторша копается не в его ягодице, а где-то под желудком. В самом конце с улицы донесся вой сирены и захлопали двери. Доблестная ипатьевская милиция наконец соизволила приехать насчет наркоманов.