Читать книгу - "Диверсия высочайшего уровня - Александр Афанасьев"

До Киева мы летели не рейсовым самолетом, а служебным бортом Газпрома. «Суперджет» оказался набит под завязку. ВИПы, специалисты, оперативники. Нас было больше девяноста человек.

Марина сидела впереди, вместе с ВИПами – вице-президентом Газпрома и начальниками департаментов. Я прошел в хвост, там, в тесном кругу израильтян и наших парней из «Альфы», я достал из заначки бутылку водки «Флагман», и мы ее приговорили. На двадцать здоровых мужиков получилось совсем немного, но так оно и надо. Ребята из личной охраны и вовсе отказались, хотя шутили наравне со всеми. Русский язык хоть как-то, но понимали даже израильтяне.

В Борисполе мы нырнули в мокрый туман как в вату. Экипаж хотел даже уйти на какой-то запасной аэродром, но все же диспетчеры разрешили посадку.

Я выходил одним из первых, чтобы осмотреться. Все-таки сотрудники службы безопасности Газпрома знали меня хорошо и понимали, что такого опыта по всем делам, связанным с терроризмом, нет ни у кого из них.

Машины стояли полукругом. Украинцы не поскупились. Для ВИПов они подогнали «Майбах». Народу попроще предстояло ехать в «Мерседесах», вполне новых и приличных. Несколько бусов фирмы «Фольксваген» предназначались для плебеев.

Здание терминала еле видно, такой сильный туман. Это помешает снайперу, если у него, конечно, не термооптический прицел.

Тут же стоят менты для сопровождения. Это ДАИ – державная автоинспекция.

Борис, отвечавший за безопасность, принял доклады, покосился на меня. Я едва заметно кивнул.

Израильтяне вывели из самолета ВИПов. На Марине было красное платье, что совсем некстати. Оно выделяется и бросается в глаза. К моему удивлению, она села в «Майбах», а не в один из «Мерседесов».

Высоко взлетела.

– Трогаемся.

Я почти на ходу вскочил в какой-то бус. В нем было тесно, а от тумана – еще и темно. Мы набились в салон как сельди в бочку.

Борис, сидевший рядом, передал мне пакет. Я посмотрел на коленях. Два паспорта – греческий и украинский, «глок» с кобурой и глушителем, коробка с патронами. Три мобильника.

Машины вдруг начали тормозить. В пелене тумана показалась ограда, потом резко взвыла сирена автомобиля ДАИ.

– Это еще что?

Борис взялся за рацию. Я достал из пакета пистолет и проверил его. Если что, он лишним не будет.

Оказалось, что у ограды аэропорта собрался антироссийский пикет. Сотрудникам ДАИ пришлось приложить немало усилий, чтобы пробить нам дорогу.

Машины медленно ехали в живом коридоре. Мы видели озлобленные лица, черные шапочки – в Киеве действительно было холодно, – лозунги на наскоро написанных плакатах. Сперва в автомобили полетели смерзшиеся комки грязи и льда. Потом в дело пошли и бутылки с краской и мочой, наверняка приготовленные заранее. Вот так ласково встречала нас Украина.

Можно, конечно, говорить, что пикет проплаченный. Это, скорее всего, так и есть, но люди-то пошли на это мероприятие. И ненависть у них на лицах нисколько не поддельная, это сразу видно.

Вырвавшись на Бориспольскую трассу, машины прибавили скорость до ста двадцати.

Киев встречал дурной погодой: туманом, промозглой сыростью, да еще и какой-то безнадегой. Мало машин – бензин нынче дорог. Сорок гривен за литр. Людей тоже не густо, это было видно сразу. Кто-то уехал на заработки, кто-то – совсем. В одном месте я увидел у обочины остов сгоревшей маршрутки, прямо как во фронтовом городе. Никому до этого не было дела, и никто ее не убирал.

Поселились мы в отеле «Холидей Инн», расположенном в центре Киева, сняли полностью три этажа. Несмотря на падение цен на энергоносители, Газпром жил на широкую ногу и от роскоши отказываться не хотел.

Поселили нас быстро. Дело обошлось без всяких пикетов у отеля.

Мне, по моему собственному желанию, достался номер в конце коридора. Я прикрепил в углу под потолок камеру и вывел ее на ноутбук. Она будет активироваться всякий раз, как только произойдет какое-то движение. Эта камера разработана в США для наблюдения за детьми и бебиситтерами. Она будет работать и ночью. Я почему-то не люблю сюрпризов.

Закончив с этим, я спустился вниз и дал портье двадцать долларов. Тот все понял.

Киев…

Я часто бывал в этом городе, но надолго задержался только один раз, в две тысячи пятом. Произошла Октябрьская… тьфу, Оранжевая революция, и я был в составе спецгруппы, которая восстанавливала агентурную сеть в городе. Мы латали дыры, вербовали новых агентов, заводили контакты.

Прикрытие было то же самое – энергетика. Власть, которая пришла на смену циничному многовекторному Кучме, оказалась строго прозападной. Нам надо было дать ей понять, что это в принципе никоим образом не совместимо с низкими ценами на энергоносители.

Как оказалось, новая власть все прекрасно понимала и даже приветствовала наши усилия. Потому что десятипроцентный откат от пятидесяти долларов – пять, а от ста – уже вдвое больше. Остальное неважно. Ведь ты ничего не платишь, а только кладешь в карман откат.

Мы уже тогда знали истинную канву переговоров и соотносили это с тем, что видели и слышали на улицах. К нам приходило понимание – не избежать беды.