Читать книгу - "Нефтяная бомба - Александр Афанасьев"

И тут до меня доходит, что до сих пор нет Вована. Неужели вляпался…

Разбираться поздно – состав уже на финишной прямой. Тяжелый лобастый локомотив, выкрашенный в местный, светло-песочный цвет с полосой посередине в цветах флага Ирака, тащит четырнадцать вагонов того же цвета. Встречающие бросаются на платформу, я чуть отступаю в сторону и поворачиваюсь боком. Бородатые здесь точно есть, еще не хватало в такой толчее заточку в печень схватить…

Тепловоз, тяжело дыша и обдавая машинным жаром, проходит мимо. Со скрипом останавливается. Приехали…

Немного продвигаюсь к хвосту поезда. Открываются двери вагонов, спускаются вниз лестницы. Теперь самое внимание…

Очки, которые на мне, – специальные, с особым напылением. В них видно то, что не видно обычным глазом. Для того чтобы не потерять объект в толпе, тем более такой, как эта, мы применяем технические уловки. Например, американцы еще десять лет назад разработали специальный состав, который не виден невооруженным глазом, но отчетливо просматривается при наблюдении с беспилотника или через такие вот очки. Наводчик из местных встречается с подозреваемым, как это здесь и принято – они обнимаются, при этом можно похлопать человека по спине, по плечу. Если на руки нанесен этот состав – цель будет помечена, и ее уже не потеряешь. Так же можно пометить багаж, машину, оружие – все что угодно. Такие очки и такие телефоны (есть еще лазерные указки с той же функцией) есть у каждого. Единственный их минус – аккумулятор быстро сажают.

Так…

А вон и Табрис. Точно в этом вагоне и с телефоном у уха. Осмотрелся, помахал мне… Есть!

Лазерный луч высветил цель в толпе. Молодой, невысокий, по виду нет даже тридцати. Безбородый или чисто выбритый – но это значения не имеет, они тоже умеют маскироваться. С собой – небольшой чемодан и большая сумка на манер спортивной, на ремне.

Стоп!

Объект резко остановился в толпе, и вокруг него сразу создалось завихрение. Люди, толкая, начали его обходить. Я замер… Из-за стекол очков было плохо видно – то ли он смотрит на меня, то ли куда-то за меня, в самое начало перрона. Потом произошло то, чего я и опасался – парень бросил сумку и ринулся в обратную сторону, назад и вправо, расталкивая людей.

Чтоб тебя…

Раздумывать было некогда – я ринулся за ним. Обычный просмотр уже наполовину провален, курьер либо испугался чего-то сам, либо ему подали какой-то знак, и он бросился бежать. Может, он уже в поезде почуял неладное. Теперь мы можем только одно – не дать ему уйти, не выпустить в город вместе со средствами, предназначенными на оплату терактов.

Ублюдок…

Он быстро вырвался из водоворота толпы и, толкая и сшибая людей, ринулся бежать вдоль высокого забора, защищающего железнодорожные пути. Я побежал за ним следом. Какой-то иракец попытался остановить меня, схватил. Я врезал ему коленом по тому самому месту – не время для любезностей, – вырвался и побежал дальше. Здесь есть видеокамеры, центральный пост охраны вокзала должен заметить, что делается, и послать маневренную группу. С другой стороны – у иракцев «легкая гашетка», и они запросто могут пристрелить и меня вместе с террористом или даже вместо террориста. Жизнь здесь лихая – сначала стреляют, потом разбираются…

Я отставал от беглеца уже метров на тридцать, когда он обернулся и выбросил вперед руку. Сверкнула искра, затем вторая – стреляет, ублюдок! Кто-то закричал, я распластался на земле со всего размаха. Это в кино хорошо выглядит, а так я, кажется, стеклом порезался и локти рассадил. Перекатился, выхватил пистолет, дважды бахнул над головой. Ублюдок снова побежал…

На перроне уже началась паника. Я оглянулся – Рича в роли моей любимой Джамили не было, он не успел среагировать и пробиться через толпу. Теперь и не пробьется …

Из толпы вырвался Табрис с оружием. Я уже снова бежал, он, получается… По путям, что ли, пробежал или как? Смелый парень, ничего не скажешь. Мы бежали, выкладываясь по полной, стараясь не упасть и снова не попасть под обстрел, в сторону недавно построенного локомотивного депо. Там, вдалеке, из депо выбегали люди с автоматами.

Курьер – черт, а он не слишком хорошо подготовлен для курьера? – на ходу сделал несколько выстрелов, буквально очередью, но не в нашу сторону, а в сторону забора. Я не сразу понял – калитка! Тут в заборе была калитка, ею пользовались путейские рабочие, чтобы не ходить в обход. Курьер тяжело, всем телом ломанулся вперед, калитка открылась, и он вырвался на свободу.

– Халас! – заорал я изо всей силы, сердце бухало где-то у горла, – халек фи маканак![4]

Курьер обернулся и выстрелил еще один раз. Больше не смог – затвор встал на задержку, патроны кончились у ублюдка. Пуля отрикошетила от забора, курьер бросил пистолет и припустил в сторону Аль-Алам. Хорошо, что не в обратную – там мечеть…

Центр Багдада. Улица 14 июля, главная здесь, движение по ней бешеное. И мы – в гражданском и с пистолетами, а этот ублюдок – без. Перед проезжей частью он на секунду остановился, и понятно почему. Со стороны Дамаскус-стрит, вокзала и здания Национального парламента, который совсем рядом, ехали два полицейских пикапа, на одном из них был установлен пулемет.

Курьер бросился в обратную сторону, я не посмел выстрелить в него. Можно получить в ответ пулю от полицейских, да и народу много. Мы отыграли метров десять, но до этого их же и потеряли, так что тридцать как было, так и осталось.

– Халас! – снова заорал я.

На моих глазах Табрис, который снова опережал меня, вскинул руку с пистолетом, готовый стрелять…

В следующее мгновение на моих глазах его голова буквально взорвалась от попадания винтовочной пули. Брызнуло во все стороны, он упал под себя, на ноги, живые так не падают. Я с размаху бросился вниз, ожидая своей пули. Со скрежетом и визгом тормозили, бились машины. Кто-то с криком пробежал мимо, как разъяренный носорог – ботинок этого человека на долю секунды был в сантиметре от моего носа…

Застрочили автоматы. Я перекатился еще раз, обернулся – у пулемета никого не было, оба пикапа стояли, пулеметчик в тяжелом шлеме выпал из кузова, мне были видны его ноги – мертв или вот-вот будет мертв. Как и мы все.

Еще один мухомор, намеревавшийся пострелять, растянулся на асфальте, выронив автомат. Его щегольской красный берет отлетел в сторону. Судя по попаданию – слева вверху. Снайпер стрелял скорее всего со складов, которые на противоположной стороне улицы, – тут, кажется, раньше партия БААС квартировала, места много, теперь здесь логистическая зона, бардак полный. Метров восемьсот.

Мухабарратчики, разом забыв все, чему их учили, действовали бестолково и глупо, сгрудившись за машинами. Даже не попытались рассредоточиться, подавить снайпера огнем.

Второй полицейский – точнее, уже третий – тоже погиб на моих глазах. Он прятался за бортом пикапа, но снайперская пуля пробила и борт, и бронежилет. Он повалился на бок и застыл в какой-то детской позе с согнутыми руками и ногами…