Читать книгу - "Крымская ракета средней дальности - Андрей Дышев"

– А вдруг началась война?

– Но при чем здесь пассажирский самолет?

Расстояние между летящими объектами сократилось настолько, что уже можно было не сомневаться: они встретятся в одной точке. Раскрыв рты, мы смотрели на небо. До последнего мгновения я был уверен, что ничего страшного не произойдет, что самолет благополучно разминется с небесным бродягой и каждый полетит дальше своим курсом…

Я почувствовал, как крепкие ногти Ирэн впились мне в ладонь. Белый шлейф, вспенивая небо, вонзился в серебристое тело самолета; он мгновенно вспыхнул, превратившись в огненный шар. Клубясь и рассыпая во все стороны искры, шар стал темнеть, и из него, словно щупальца медузы, вырвались и потянулись к земле дымные нити.

– Они столкнулись!! – с ужасом крикнула Ирэн.

Зрелище было жутким и завораживающим. Я отчетливо видел, как из дымного облака, словно конфетти из хлопушки, стали выпадать бесформенные серебристые кусочки. Казалось, что в обыкновенном облаке сидит озорной ангел, мелко рвет и бросает вниз фольгу от шоколадки. Я угадывал обломки деталей самолета, видел кувыркающуюся в воздухе часть крыла, хвост с килем и рулем высоты, бусинки шасси вместе со стойкой, похожие на маленькую веточку черного винограда… Все эти сверкающие на солнце кусочки, которые мгновение назад составляли единое целое, падали кучно и отвесно – прямо нам на голову!

С трудом вырвавшись из оцепенения, я кинулся к мачте и схватился за фал.

– Не стой!! – крикнул я. – Помоги!!

Я поднимал тяжелый, окованный медными кольцами гафель вместе с парусом. Плотная ткань медленно распрямлялась вдоль мачты, готовясь поймать слабый ветер, словно мотыля в сачок. Ирэн подбежала ко мне, тоже схватилась за веревку, но только мешала мне.

– Сейчас все это свалится на нас! – крикнула она, круглыми от страха глазами глядя вверх.

Я уже не смотрел на небо. Срывая кожу с ладоней, издавая на каждом рывке сдавленный вопль, я продолжал ставить парус, чтобы сдвинуть яхту с места и спасти ее от многотонного железа, несущегося на нас подобно метеоритному потоку.

– Может, запустить мотор?! – в отчаянии крикнула Ирэн.

– Поздно!

Как назло, ветер был очень слабый. Гафель уперся своей пяткой в упор, парус натянулся, и яхта лениво боднула слабую волну.

– Пошла! Пошла! Давай! – закричал я на яхту, подгоняя ее, словно старую клячу.

– Мамуля!! – жалобно воскликнула Ирэн и закрыла руками голову.

Я услышал низкий, очень неприятный нарастающий гул, словно к нам приближался гигантский шмель. На яхту легла плотная тень. Кажется, стало холодно, словно внезапно наступило затмение солнца. Я понял, что уже ничего не успею сделать и остается лишь уповать на судьбу. Схватив Ирэн за плечи, я вместе с ней упал на палубу, но слепое ожидание участи оказалось невыносимым, и в последнее мгновение я все же поднял голову, чтобы увидеть облик смерти. Я ожидал, что на нас несется какой-нибудь острый обломок крыла, который, с отвратительным свистом разрезая воздух, подобно гильотине отсечет нам головы. Но зрелище, открывшееся мне, оказалось намного более масштабным и страшным. Гигантский обломок фюзеляжа, сквозь который я успел увидеть сизую гряду далеких гор, обрушился на воду совсем близко от кормы, в том месте, где несколько секунд назад покачивалась на волнах яхта. Уродливо торчащая снизу стойка шасси первой вонзилась в воду, а затем, подняв огромную вспененную волну, на воду обрушился фюзеляж. Я успел разглядеть его рваный торец, ощетинившийся проводами и трубами, с неряшливо торчащими слоями обшивки, и страшное темное нутро с коротким рядом кресел, между которыми удавом извивалась пурпурно-красная ковровая дорожка, и мне показалось, что я даже увидел человеческую руку с растопыренной ладонью, зажатую подлокотником кресла; словно щадя мою психику, огромные волны тотчас соединились над обломком самолета, закрывая его водяной шторой, и потащили за собой в морскую пучину. Вторая волна, пологая, тяжелая, неповоротливая, словно беременная, подкатила к корме, нырнула под яхту и приподняла ее.

Не успели мы с Ирэн прийти в себя после этого зрелища, как что-то ударило по мачте, вмиг превратив гафель и мачту в щепки, сорвав парус, словно носовой платок с бельевой веревки, пронеслось над нашими головами, снесло кусок фальшборта и ухнуло в воду. Следом за этим на яхту посыпались более мелкие и легкие детали, которые не произвели тяжелых разрушений и большей частью запутались в обрывках паруса и застряли в вантах и снастях. Последнюю точку поставил обломок двигателя с обнаженной мельницей турбинных лопаток, напоминающей разрезанный пополам апельсин. Он, уподобляясь авиационной бомбе, огласил окрестности душераздирающим свистом, затем словно ножом срезал бушприт и врезался в море. Масса воды гейзером взметнулась вверх, а затем обрушилась на нас с Ирэн.

И после этого все стихло. Мы, мокрые с головы до ног, стояли друг против друга с мертвенно-белыми лицами и хлопали глазами.