Читать книгу - "Мент: правосудие любой ценой - Александр Золотько"

В «Космосе» было людно. И шумно. И музыкально. В общем, как обычно в это время суток. «Космос» был местом не столько приятным, столько престижным. В натуре. Если ты ходишь в «Космос», то у тебя есть бабки, у тебя есть крутизна, и ты четко определяешь свое место в обществе.

Пацан, имеющий серьезные виды на даму, просто обязан был пригласить ее в «Космос», иначе дама эти виды серьезными не посчитает. И если кто-то хотел чисто побазарить без проблем, то «Космос» для этого был самым подходящим местом. Скандал или, еще хуже, драка в «Космосе» пресекалась сразу же и очень жестоко. Причем, местная охрана иногда и вмешаться не успевала. Провинившегося козла посетители выносили на улицу и там уже, вне уважаемых стен ресторана, объясняли уроду, что, где и когда можно, а что нельзя.

Границей спокойствия считалось крыльцо. И поэтому одна из не поладивших в зале сторон, бывало, топталась перед крыльцом, чтобы дождаться возможности получить сатисфакцию. Пацаны иногда даже хвастались тем, что в «Космосе» еще никого не замочили.

Посетители ресторана обычно знали друг друга, хотя частенько попадались и пришлые. К таким официанты относились несколько настороженно.

Гринчук входил в обе эти категории. Он, таки да, знал практически всех постоянных посетителей кабака. Постоянные посетители, ясное дело, знали Гринчука, но при всем при этом, Гринчук был именно пришлым, чужим и опасным. Очень опасным.

Когда Гринчук появился на пороге зала, на него вначале никто не обратил внимания. Первым отреагировал метрдотель. Петрович рванул навстречу посетителю почти неприличной рысцой. Зрелище рысящего Петровича заставило оглянуться официантов, а затем посетителей.

«Твою мать!» – вырвалось одновременно у двух десятков посетителей ресторана. Двое чуть не сорвались с места, чтобы покинуть зал, а пятеро торопливо отодвинули ногой в сторону «дипломаты» и сумки, стоявшие возле их стульев.

– Юрий Иванович! – в голосе метрдотеля звучало восхищение, подобострастие и ужас, смешанные в равных пропорциях. – Вы кого-то ищете, или зашли отдохнуть?

– Отдохнуть, – сказал Гринчук.

– Пожалуйста, столик! – метнулся вперед Петрович.

Столик был заказан директором небольшого привокзального рынка, но директор может и обойтись.

– Присаживайтесь, Юрий Иванович.

Гринчук прошел сквозь напряженные взгляды посетителей и сел за столик.

– Что будем заказывать?

– Ко мне должна прийти дама, – сказал Гринчук. – тогда и закажем. А пока – стакан холодной воды.

– Газированной?

– Да, – кивнул Гринчук. – С пузырьками.

Зала он старался не рассматривать. Не хватало еще, чтобы народ начал нервничать и разбегаться.

Возле второго столика справа сидел Уж, а это процентов на шестьдесят означало наркотики в дипломате или в сумке. Возле самого оркестра, игравшего в этот момент что-то латиноамериканское, сидели Алекс и Костя Жестяной. Если бы Гринчук все еще был райотдельским опером, то обязательно поинтересовался карманами этой пары.

Проглот, кажется, разводит очередного лоха, а Сулико пасет полтора десятка своих красавиц, разместившихся у бара.

Нам сегодня не до них, подумал Гринчук. Нам сегодня вообще…

Хреново нам сегодня.

Это перед Михаилом и Братком он может хорохориться и держать марку. И перед генералом он мог нагло улыбаться, подписывая свой рапорт об увольнении.

Рапорт об увольнении. Так просто – написать несколько строк на листе бумаги. Так просто и так хреново. Все равно ведь понимал, что придется уходить. Понимал, что дальше этот аттракцион продолжаться не может. И даже если бы не события последних дней, все равно пришлось бы принимать решение.