Читать книгу - "Δ.E.F.I.R. Фаза 1: Замедление - Агатис Интегра"

Я почти вижу, как между медальоном и TX-Δ формируется петля обратной связи — золотистые нити света, соединяющие их в единую систему. TM-7 пытается создать ментальные барьеры, вибрируя от напряжения:

[ИМПЛ/TM-7]: ЗАЩИТНЫЙ ПРОТОКОЛ АКТИВИР▓▓▓Н

[ИМПЛ/TM-7]: ЦЕЛОСТНОСТЬ ИДЕНТИЧНОСТИ [ПОД▓▓РОЖЕЭЕ]

[ИМПЛ/TM-7]: [почти умоляюще] Алекс… Я не з-знаю, кем мы… станем…

TX-Δ снижается, касаясь моей груди — сначала медальона, а затем… проникая внутрь. Не сквозь кожу или мышцы — иначе. Словно он проходит между атомами моего тела, соединяясь напрямую с нервной системой, с мозгом, с самим сознанием.

Боль расцветает новыми оттенками. Это не просто физическая агония — это перестройка самой структуры моего существа. Каждый нерв кричит, каждая синаптическая связь перестраивается. Я распадаюсь на составляющие и собираюсь заново.

──────────────

// ВИЗУАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ [Δ.1.SKT-11]

▌ЭСКИЗ: «Роевой проход»

▌ИСТОЧНИК: [АРХИВНАЯ ПЕРЕГРУЗКА / ЭФИРНЫЙ СЛЕД]

▌СТАТУС: ПОВТОРЯЮЩИЙСЯ ОБРАЗ

──────────────

М и р р а с с л а и в а е т с я. Р е а л ь н о с т ь т е р я е т ц е л о с т н о с т ь.

Начинается гипервидение — глубинное погружение в память, в прошлое, в себя настоящего.

[ВСПЫШКА ПАМЯТИ: ГЛУБОКИЙ РЕЗОНАНС]

Лаборатория. Белые стены, высокотехнологичное оборудование, голографические проекции. Ева рядом со мной — её волосы собраны в строгий пучок, но несколько прядей выбиваются, создавая ощущение легкого хаоса посреди идеального порядка науки.

«Если мы настроим частоту правильно, Алекс, TX-Δ сможет не просто копировать сознание, но и соединять его фрагменты. Создавать мосты между тем, что было разделено,» — она проводит рукой по консоли, и над ней расцветает трёхмерная проекция нейронных связей, мерцающих золотистыми узорами.

«Эфирная матрица должна быть стабильной. Иначе…» — Ева не заканчивает фразу, но её глаза темнеют до почти фиолетового оттенка. Я знаю, что происходит, когда матрица нестабильна. Мы оба знаем.

«Скажи мне ещё раз, зачем мы это делаем?» — спрашиваю я, хотя уже слышал ответ десятки раз. Мне просто нужно услышать его снова. Убедиться, что мы не заблудились в этичных компромиссах.

Ева смотрит прямо на меня, её глаза снова меняют цвет — теперь в них светится твёрдая уверенность.

«Потому что мы больше не можем позволить себе быть разделёнными. Ни как вид, ни как личности. Фрагментация сознания — это болезнь цивилизации, Алекс. Люди разобщены внутри и снаружи. TX-Δ может стать… лекарством.»

[ЭХО-ПАМЯТЬ]

Другая лаборатория. Более строгая, военизированная. Виктор Крайнев — ещё не Скарн, молодой, без шрамов, но уже с той же напряжённостью во взгляде — стоит напротив консоли безопасности.

«Мы играем с огнём, Северов. Ты это понимаешь? Если TX-Δ сможет переписывать нейронные связи…»

«Не переписывать, Виктор. Восстанавливать. Исцелять. Соединять то, что было разорвано,» — отвечаю я, но в собственном голосе слышу намёк на сомнение.

Виктор подходит ближе, понижая голос, хотя камеры всё равно записывают каждое слово:

«А если исцеление — это иллюзия? Если мы просто создаём что-то новое, что-то другое? Когда ты меняешь нейронные связи человека — где граница между лечением и… трансформацией?»

Я не отвечаю. Потому что не знаю ответа.

За его спиной я замечаю отражение в стеклянной панели — но не своё. Там стоит фигура в лабораторном халате, с моим лицом, но глаза… глаза золотистые.

[ВСПЫШКА ПАМЯТИ]

Маленькая квартира, наполненная тёплым светом. Женский смех откуда-то из другой комнаты. Ребёнок, сидящий на полу, строит башню из цветных блоков.

«Папа, смотри! Я построил ракету!» — мальчик указывает на шаткую конструкцию, отдалённо напоминающую вертикальную башню.

Я опускаюсь на колени рядом с ним. Джейми. Мой сын. Пять лет. Мои руки большие и неуклюжие рядом с его маленькими пальчиками, но он вкладывает в мою ладонь красный блок.

«Это кнопка запуска,» — серьёзно объясняет он. — «Только космонавты знают, как её нажимать.»

Чувствую странное раздвоение — часть меня здесь, полностью присутствует с сыном. Другая часть всё ещё в лаборатории, с Евой, с TX-Δ. Словно я существую в двух местах одновременно, и оба существования одинаково реальны и одинаково неполны.

«Ты опять думаешь о работе,» — говорит жена, входя в комнату. Анна. Её голос без упрёка, лишь с тихой грустью понимания.

«Проект близок к завершению. Потом всё будет иначе,» — отвечаю я, но даже тогда, в том моменте, не верю собственным словам. Что-то во мне уже знает, что ничего не будет иначе.

[ВСПЫШКА ПАМЯТИ: КРИТИЧЕСКИЙ ФРАГМЕНТ]

Руки дрожат, когда я подписываю форму авторизации. «Протокол стирания памяти TM-7-EX-MEM.»

Вокруг — разрушения, мигают аварийные огни. Сирены воют, но уже отдалённо, словно происходящее в другой реальности. В этой комнате — тихий островок посреди хаоса.

«Компьютер, начни запись,» — мой голос звучит странно, слишком ровно для человека, собирающегося стереть себя.

«Если ты слушаешь это, Алекс, значит, всё прошло по плану. Я — ты. А ты — я. То, что случилось здесь… Ева нашла способ интегрироваться с Δ. E. F. I. R полностью. Но цена… Серафим… он не тот, кем кажется. Он хочет TX-Δ для своих целей. Я должен скрыть его. И себя. Мы активировали „Чистый лист“, но этого недостаточно. Я намеренно стираю свои воспоминания, чтобы Серафим не смог найти ни меня, ни TX-Δ через моё сознание. Медальон приведёт тебя… меня… нас… к нему, когда придёт время. Когда мы будем готовы…»

Палец замирает над кнопкой «Исполнить».

«Прости, Джейми… прости, Анна… Я верю, что спасаю вас… В иной реальности…»

[СБОЙ: МЕМ-КЛАСТЕР]

Сирены воют. Красное мигание ламп тревоги. Мы с Евой у центрального терминала.

«Это был не сбой, Алекс. Это…» — глаза Евы становятся полностью золотыми, словно расплавленный металл — «Прорыв. Но слишком рано. Никто не готов.»

Её силуэт начинает размываться, растворяться в золотистом свечении.

«Ты должен забыть. Чтобы потом вспомнить. Когда придет время.»

Протягиваю руку к ней, но пальцы проходят сквозь свечение.

«ЕВА!»

Она улыбается — спокойно, мудро, с бесконечной нежностью.

«Я буду ждать тебя по ту сторону. Во всех версиях тебя.»

Воспоминания накладываются одно на другое, сливаются, образуя калейдоскоп из фрагментов разных версий моей жизни. Я вижу себя ученым, солдатом, пациентом, подопытным. Вижу жизни, прожитые и не прожитые. Решения, принятые и отвергнутые.

А потом происходит нечто странное — я выпадаю из времени.

Я нахожусь вне знакомой реальности — в пространстве, состоящем из мерцающих золотистых нитей эфира.