Читать книгу - "Министерство мокрых дел - Владимир Гриньков"

Пауза.

– Если сможет… Я уеду, исчезну. Но только чтобы у него все было хорошо! Чтобы от него отстали! Отстали! Отстали!

Снова сорвалась на крик. И было слышно, что плачет.

– Вы с ним встречались, да? – голос Светланы.

– Да, – ответ сквозь слезы.

– Часто?

– Зачем вы спрашиваете об этом?

– Часто? – с повышением голоса.

– Да.

– Где?

– Иногда здесь.

– Здесь?! – Неприкрытое изумление.

– Когда вы уезжали к матери… Ой, простите меня, простите…

Снова слезы. С Ольгой сейчас можно было делать все, что угодно. От горя и переживаемого унижения она потеряла способность мыслить рационально. Не надо было ей сюда приходить. Но любовь и страх за судьбу любимого оказались, как видно, сильнее.

– Я не верю вам.

– И правильно! – с готовностью согласилась Ольга. – И не верьте!

Но все было понятно. И мне. И Светлане тоже. Представляю, какой это был для нее удар.

– Вас тоже допрашивали?

– Да. – Голос Ольги.

– Почему именно вас?

– Потому что во мне была причина.

– Причина – чего?

– Тех событий. Когда банк ограбили.

– Причина была в вас?

Для Светланы это будет вечер потрясений.

– Да, – односложно ответила Ольга.

Не хотела углубляться в подробности. Я ее понимал. Потому что ей придется рассказывать о многом. И делать своей собеседнице еще больнее. Хотя куда уж больше.

– Расскажите, – попросила Светлана.

– Нет, не просите.

– Я требую. Дело касается моего мужа.

Для Ольги это был аргумент. Но она долго молчала, не решаясь сказать правду.

– Костя познакомился с Женей Колодиным.

Я подумал, не выйти ли мне к ним. Но не решился, не зная, как лучше.

– И решил сделать мне подарок. С Жениной помощью. Костя хотел, чтобы Колодин меня разыграл.

Пауза. Ольга явно не хотела продолжать свой рассказ.

– Но при чем тут банк? – спросила Светлана.

– В том банке, который потом ограбили, у меня был личный сейф. И Костя придумал историю про то, как я прихожу к своему сейфу, открываю его…

Запнулась.

– Что же дальше? – сказала Светлана, не дождавшись продолжения истории, крайне для нее удивительной.

– А в сейфе лежит подарок для меня.

– Подарок – от Кости?

– Д-да.

– И что же за подарок, если не секрет?

А в голосе сухость и почти нескрываемая неприязнь. Светлана жила, не делая людям зла. И не думала, что ее саму могут предать.

– Я не скажу. – Голос Ольги.

– Но мне же интересно.

Светлана пыталась говорить с иронией, но мне показалось, что еще немного – и сорвется, разрыдается.

– Колье. – Тихий голос Ольги.

– Колье?

– Да. Бриллиантовое.

Слова как пощечина. Я не видел, что там происходит, но мне почему-то представилось, что Светлана в эти мгновения закрыла лицо руками. Она любила и верила. И слишком внезапно на нее все это обрушилось.

– Простите меня, – сказала Ольга.

– Не прикасайтесь ко мне! – Выкрик Светланы.

Наверное, Ольга хотела обнять ее в порыве раскаяния.

– И что же было дальше? – спросила через время Светлана.

Справилась с охватившим ее отчаянием. И постарается держать себя в руках до последнего.

– А дальше случилось то, что случилось.

– Но Костя-то тут при чем?!

– Я не знаю.

– Будьте вы прокляты! – вырвалось у Светланы.

Для нее сейчас в Ольге персонифицировалось все зло, обрушившееся на их семью. Не будь Ольги, наверное, думалось ей, и не случилось бы всех тех несчастий, которые пришли в этот дом.

– Уходите!

– Вы не можете меня прогнать, – пробормотала обескураженная Ольга. – Забудьте, что я – это я. Умоляю вас. Речь идет о Косте, о его судьбе.

– С этим я как-нибудь разберусь сама!

– Мы должны вместе…

– Вон!

Мне показалось, что единственное, чего сейчас хочет Светлана, – это остаться одной. Так раненый зверь уползает в непроходимую чащу, чтобы в одиночестве зализывать нанесенные ему раны.

Я вышел в коридор. Ольга как раз шла к выходу и наткнулась на меня.

– Вы?!

Отшатнулась, словно я был призраком. За ней маячило заплаканное лицо Светланы.

– Я хочу, чтобы и вы ушли, – сказала мне Светлана.

И я тоже в ее глазах был виноват.

– Простите, – сказал я.

Я действительно чувствовал вину, хотя и не отдавал себе отчета – чем провинился.

Мы с Ольгой вышли из квартиры. За нашими спинами с грохотом захлопнулась дверь. Я вызвал лифт. И тут Ольга разрыдалась. Сегодня в ее жизни был не самый лучший день. И в лифте она плакала. Казалось, источаемое ею горе заполнило весь объем кабины. Ее лицо было совсем близко. Я кожей ощущал ее горячее дыхание. Неожиданно даже для себя самого привлек Ольгу и поцеловал, снимая слезинку с ее щеки. И больше ничего сделать не успел: Ольга отстранилась и отхлестала меня по лицу.

– Не смей! – кричала истошно. – Не смей! Не смей!

Настоящая истерика.

Лифт остановился на первом этаже. Створки открылись. И я увидел встревоженное лицо какого-то старичка. Наверное, он слышал крики.

– Все нормально, – пробормотал я. – Вам не о чем беспокоиться.

Кажется, он не очень-то мне поверил.

* * *

Сеня Муравьев работал в риэлторской фирме, одной из многих, занимающихся недвижимостью. Было ему немногим за сорок, он закончил технический вуз, успел поработать по специальности, но недолго – грянули перемены, и очень скоро выяснилось, что место работы придется менять. За последующие несколько лет он побывал рекламным агентом, менеджером по продаже мебели и даже торговал «Гербалайфом», пока не прибился к риэлторской фирме, где и трудился последние два с половиной года. Особых благ он не приобрел и работой, если честно, иногда даже тяготился, но вся неприятность капитализма заключается в том, что по собственному желанию уволиться с работы ты можешь в любой выбранный тобой момент, а вот устроиться на работу – это уж дудки, и Сеня Муравьев, четко усвоив это неприятное во всех отношениях правило, продолжал тянуть лямку, справедливо рассудив, что от добра добра не ищут.