Читать книгу - "Гражданин Винс - Джесс Уолтер"

— Если Винс с вами свяжется, позвоните мне, ладно?

— Конечно, — заверяет Бенни и берет визитку полицейского, даже не взглянув на нее. Дюпри идет назад к машине, пытаясь подвести итог. На часах почти два пополуночи.

Чарлз сидит, опершись на руль.

— Ну и?

— Они виделись.

— Он сам тебе сказал?

— Нет. — Дюпри поводит плечами. — Но он говорит о нем в грамматическом настоящем времени. Разве не странно? Если не видел кого-то три года, станешь говорить о нем в настоящем времени?

— Точно, точно, — соглашается Чарлз. Он переводит взгляд на дом Девриса, потом обратно. — А что это за хрень такая, грамматическое настоящее время?

* * *

Когда один день сменяет другой? Часы и календари утверждают, что в полночь. Но человек, ориентирующийся на часы, все равно что робот. На дневной свет? Позволить солнцу определять твою жизнь не намного лучше. Тогда чему верить? Сознанию? Значит, день начинается, когда ты встаешь с постели и вступаешь в него? Есть какой-то неизменный момент, когда переходишь из одного дня в другой? Даже не ложась спать, Винс всегда ощущал, когда один день кончается и начинается другой. Нет правила, описывающего, когда это происходит. Но ты всякий раз чувствуешь. Если бы его заставили определить этот миг, он назвал бы закрытие — когда бары закрываются. Именно тогда и заканчивается день для Винса. В два часа ночи в Спокане, в три здесь, в Нью-Йорке. В это время Винс чаще всего ощущает, что переходит из одного дня в следующий, когда мир меняется, и он освобождается от прошедшего.

Винс сидит за покерным столом, под низким потолком сигарного и сигаретного дыма. Стаканы с виски прилипают к сукну стола. Андж, Кармин и Бинз, захваченные рассказом, отрывают взгляды от своих карт и ждут продолжения. Джонни как будто не интересно. Хотя именно он притащил Винса обратно к столу, узнав всю историю до конца и не прореагировав на объяснения Винса о долге, программе по защите свидетелей и чудесном спасении от Рея-Прута. Теперь он слушает терпеливо, словно присяжный, пока остальные забрасывают Винса вопросами.

— И что потом? — спрашивает Андж.

— Ну. Маршалы сажают тебя за стол. И ты рассказываешь о тех местах, где жил, работал или был проездом. Где у тебя есть друзья или родственники. Они вычеркивают эти города и штаты. И штаты, граничащие с ними. Потом рассматривают оставшиеся и ищут такой город, который достаточно велик, чтобы ты мог в нем затеряться и чтобы там был офис федералов, но не настолько велик, чтобы ты вклинивался в местные дела.

Бинз качает головой.

— То есть тебе там слова не дают?

— Поначалу нет, — отвечает Винс. — Поначалу ты просто просыпаешься в этом городишке, и все вокруг другое. Не только здания и люди, а вообще все: язык, запахи… небо в том городе, где я теперь живу, — огромное. Оно ниже, чем здесь. Рукой можно достать. — Винс поднимает руку, иллюстрируя свои слова. — Большое, голубое, белое по краям. Ни тебе дыма, ни тебе транспорта. А деревья! Когда едешь по улицам, ни за что не поверишь, что попал в большой город, потому что все дома стоят среди деревьев.

— Без балды? — Кармин опирается о стол, улыбаясь. — И их не видно?

— Вроде того. И люди забавные… живут в своем идеальном городке, но больше нигде не бывают и думают, что где-то там должно быть лучше.

— Я слышал, в Монтане есть город, где рыбу можно ловить прямо с крыльца.

Все поворачиваются к Бинзу.

— В Спокане есть река. В ней живут в основном донные рыбки. Пиявки. Никому и в голову не придет ловить там рыбу, потому что течение быстрое, много водопадов и стремнин. Да и вообще там куда ни плюнь одни озера. Холодные горные озера по двадцать-тридцать миль в длину и такие глубокие, что в некоторых до сих пор не нашли дна.

— Без балды?

— Вода поступает из ледников. Есть одно озеро в Британской Колумбии, пара часов к северу на машине, там можно увидеть лед на поверхности воды. А на юге есть реки, где можно поймать столетнего осетра длиной до шести метров.

Все качают головами.

— А женщины? Шлюх там много?

— Немного, но те, что есть… — Винс начинает описывать Келли и удивляется тому, что в голове всплывает Бет. — Милые, — тихо добавляет он.

— Правительство тебе много денег дает? — спрашивает Андж.

— Поначалу получаешь мало. Но тебя переучивают. Предполагается, что ты сам почешешься и станешь зарабатывать честным способом. Вот я и пошел на курсы пекарей.

Бинз, Андж и Кармин сосредоточенно кивают. Джонни потягивает виски и изучающе смотрит на Винса неопределенным, непроницаемым взглядом.

— Мне всегда хотелось открыть ресторан, — продолжает Винс. — Поэтому я пошел печь пончики, полагая, что в будущем попробую открыть собственное заведение.

— Итальянский ресторан? У вас там есть хорошие итальянские рестораны?

— Нет, — отвечает Винс. — Забегаловки с макаронами и кетчупом. В любом случае я не умею готовить итальянские блюда.

Андж пожимает плечами.

— Я бы дал тебе пару рецептов.

Бинз ищет, куда сунуть окурок в своей переполненной пепельнице, потом щелчком отправляет его в пепельницу Кармина.

— А чем еще можно заниматься? Можно стать… ну там… врачом?

Винс пожимает плечами.

— Сомневаюсь, что можно стать врачом, хотя кто его знает. В смысле… теоретически, наверное, можешь стать кем угодно, как любой другой человек. Надо начать все заново.

— Эх! — На лице Кармина появляется что-то вроде ухмылки. — Знаете, кем бы я стал? Морским биологом. Видели когда-нибудь, как они плавают с дельфинами? Вот это по мне. Переехал бы на Гавайи и целыми днями плавал с дельфинами. — Он поворачивается к Готти. — Они способны общаться друг с другом, Джон.

Кармин издает резкий звук, похожий на клекот. Остальные молча тянут свои напитки и как будто представляют себе свои новые профессии. Кроме Джона, который смотрит в одну точку. Не на Винса, а куда-то в пространство.

— Ты должен выбрать новые фамилию и имя? — спрашивает Андж.

— Вроде того. С этим тоже помогают. Подбирают такие, чтобы ты запомнил. Вот как у меня — Винсом звали моего отца.

— Без балды? — Андж поворачивается к Джону. — Здорово, да, Джон? Он выбрал гребаное имя папаши. Разве не славно?

Джон пьет виски.

— Знаете, какое я бы взял? — спрашивает Бинз, приземистый и лысый, с длинным шрамом, что тянется от глаза к губе. — Реджинальд Уортингтон Иденфилд Третий.

— Временами случаются неожиданности, — говорит Винс. — Приходится начинать все с нуля. Никаких данных в полиции. Никаких долгов. Как будто… заново родился.

Он лезет в бумажник и через секунду общего возбуждения достает регистрационную карточку избирателя.