Читать книгу - "Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - Александр Бушков"

Мазур отправил бумажник назад с нетронутым содержимым — карточка и ключи его не интересовали, а что до фантиков — как известно, гусарские офицеры с женщин денег не берут. Так. Закатанное в пластик удостоверение — Николь Доран, эксперт технического отдела Управления прииска. И вновь — эмблема «Даймонд-Ньянгатала». В чем именно она эксперт, не уточняется.

Французский паспорт на имя Николь Доран, двадцати шести лет. На одной из страничек чуть ли не всю ее занявший здоровенный штемпель с гербом Ньянгаталы, печатным текстом, парой подписей и проставленной от руки датой, ньянгатальская въездная виза, причем штемпель поставлен желтой краской. Ну да, «желтая» виза, они тут бывают двух видов: «синяя» выдается на конкретный срок, в визе и проставленный (правда, продлить ее легче легкого, только денежек и плати), и предназначена исключительно для туристов и прочего народа, въезжающего на короткий срок, не более месяца. «Желтая» — практически бессрочная, проставлена только дата приезда, ее получают те, кто приезжает сюда работать по контракту — или те, кто не знает заранее, на сколько времени поездка затянется. У Мазура в его российском паспорте тоже стояла «желтая» виза.

Ну что же, в отличие от его самого, девица повсюду фигурирует пол одним и тем же именем. Что опять-таки ни о чем еще не говорит. Теперь — сумка. Ничего интересного, даже скучно: пара футболок, трусики в нераспечатанном прозрачном пакете, две пары носков в такой же упаковке (чистоплотная девочка, ага), косметичка, духи, одеколон, дезодоранты, картонная коробочка с дорогими презервативами (Мазур лишь заглянул внутрь, чтобы убедиться в соответствии содержимого таре, не стал доводить педантичность до абсурда и пересчитывать), прочие женские мелочи типа расчесок и маникюрного набора.

Все. Тайников при детальном осмотре не обнаружено. Единственная непонятная вещица оставлена на десерт: черный прямоугольный футляр размером с книгу. Интересная хрень: две раскладных лупы, пинцет, какой-то приборчик со штырьком, непохожим на антенну и выключенным сейчас экранчиком, крохотный фонарик, еще какие-то незнакомые приблуды, металлические, небольшие. В отдельном гнезде — квадратный кусок самого обычного на вид стекла.

Ну вот, кое-что проясняется. Приборчики такие Мазур знал: с их помощью определяют, настоящий алмаз попался или подделка — но вот стопроцентной гарантии он не дает. Стопроцентную гарантию дает как раз прозаическое стекло, метод прапрадедовский, но надежный — стекло поцарапает только настоящий бриллиант, никакая подделка на это не способна. Ну вот, теперь, кажется, понятно, какого рода эксперт его пленница. Эксперт по алмазам.

Не особо и тщательно побросав все назад в сумку, Мазур застегнул ее и взялся на вторую. Все три кармана пусты. Футболка, бритвенный прибор, зубная тетка, зубная паста, дезодоранты, парочка одноразовых зажигалок… Все эти бытовые мелочи Мазур одну за другой вышвыривал за борт — чтобы не захламлять корзину. Покойнику они уже ни к чему, а Мазуру тем более. Бордовая книжечка — удостоверение со знакомой эмблемой. Патрис Ниамеле, если подробнее — капитан службы безопасности Алмазного спецназа. Ксиву — тоже за борт, она ни к чему. Туда же — расческу, мобильник, плеер с наушниками, видеоплеер с упаковкой дисков — мы здесь, чтобы работать, а не кино смотреть… Бумажник. Пачка фантиков, раза в два потолще, чем у Николь — это себе в карман, нет ни времени, ни желания разыскивать законных наследников покойного… Три кредитных карточки — одна местного банка, как у Николь, две других — банков гораздо солиднее, ведущих дела по всему свету. За пластиковым окошечком — фото довольно симпатичной ньерале с двумя детишками, один годочков грех, другой чуть постарше. Счастливое семейство в комплекте (у Патриса, он помнил, была обручалка на пальце). Сеньора, с прискорбием вынужден известить вас, что вы овдовели, но, простите уж, никаких угрызений совести не испытываю — ваш дражайший супруг первый кинулся на меня с ножиком, всерьез собираясь убить, а я в таких случаях делаю все, чтобы получилось наоборот… Все это — тоже за борт. Осмотренная Мазуром бытовуха лежала поверх куска зеленой синтетической ткани, закрывавшей еще что-то, занимавшее по высоте примерно четверть сумки. Тряпку — за борт… Ага, вот оно, интересное!

Кобура-оперативка с точно такой же, как у Мазура, «Береттой». Запасная обойма в кармашке, еще три рядом. Как этим распорядиться, Мазур придумал моментально: патроны оставить себе, это изрядно увеличит его запас боеприпасов. Второй пистолет ему ни к чему, из «Беретты» по-македонски палить не стоит, какой бы ты ни был спец, прицельность резко снижается. Так что за борт. Будем надеяться, никому внизу не полетит по маковке тяжелой итальянской дурой — возможно, Патрис и не врал, когда говорил о вероятности один к паре миллиардов…

Ага, приятно встретить старого знакомого… «мини-узи», отличный маленький автоматик, разработанный сначала для спецназа, но за двадцать лет разошедшийся и в частные руки, ко всевозможной уголовной шпане и террористам. Отличная машинка, самому пару раз приходилось с ней работать. Можно присобачить насадку для метания гранат, ночной прицел, глушитель. Двух первых что-то не видно, а вот глушитель в аккуратном футляре имеется. Четыре магазина максимальной емкости, на тридцать патронов, один — в рукоятке, три рядышком. Вот это мы безусловно приберем к рукам, машинка полезная и компактная, за что ее все и любят…

Наручники. Приберем на всякий случай. Рация той же модификации, что и забранная Мазуром в машине Стробача, сгоревшая потом вместе с машиной. За борт… Десантный нож в металлических ножнах — за борт, свой есть…

Вот и все, опустела сумка. Тайники не прощупываются… но есть еще этакий поддончик из плотной синтетики, позволяющий сумке сохранять прямоугольную форму — смешно, сколько лет такими сумками пользовался, но так и не узнал, как он именуется. А если его выдрать к чертовой матери?

Та-ак… Вот это гораздо интереснее оружия — оружие, в конце концов, вещь мало интересная для всякого, кто его навидался за долгие годы и с чем только ни баловался в разных точках глобуса…

Ньянгатальский паспорт с испанской въездной визой — вот только знакомый персонаж на фотографии, свежий жмурик, именуется здесь не Патрис Ниамеле, а вовсе даже Эдуардо Сарате. Два паспорта подданных бельгийского короля — опять-таки наш жмурик, для разнообразия, должно быть, поименованный Пеоном Мачома, и его супружница, она же Карина Мачома. Скромных способностей Мазура не хватало, чтобы определить, подлинные ли документы, или мастерская фальшивка — его такому никогда не учили. Как бы там ни было, все три ксивы выглядят чуть-чуть потрепанными, бывшими в употреблении, судя по датам, ньянгатальский картон выдан полгода назад, а виза получена три дня назад и будет действительна еще две недели. Оба бельгийских паспорта выданы в один день, почти год назад. Въездных ньянгатальских виз, кстати, ни в одном нет, там вообще нет никаких виз — в шенгенской зоне они не нужны, а страны, сохраняющие с Бельгией визовый режим, супружеская пара, если верить документам, за этот год не посещала. Домоседы, ага.

Сунув все три паспорта в карман, Мазур выбросил за борт и ненужную сумку. Присел, достал сигарету и бросил беглый взгляд на Николь — она так и помещалась в углу в предписанной позе, уже не плакала, но мордашка исполнена горького отчаянья, обычного для человека, не знающего, будет он через четверть часа жив или мертв.