Читать книгу - "Над законом - Андрей Воронин"

Было совершенно ясно, что, если сегодня не объявится Забродов с грузом, завтра будет решаться – кто кого.

Тут он заметил, что Говорков, наклонив голову, с любопытством разглядывает его поверх очков с таким видом, словно читает его мысли. Этот взгляд очень не понравился Сергею Ивановичу – от Тихаря можно было ожидать всего, в том числе и чтения мыслей.

– Пустое, Олег Капитонович, – сказал он, пряча глаза от пристального взгляда поверх очков, – что это мы с вами тут затеяли? Не надо, как говорится, сгущать краски. Я думаю, москвич вернется уже сегодня вместе с грузом и подробно расскажет нам, что и как.

– Вы так трогательно в него верите, – с непонятной интонацией проговорил Говорков, вставая и подходя к окну.

– Так человек же необыкновенный, – сказал Старцев в его сутулую спину. – Ценный человек.

– Я вам еще раз повторяю. Старцев, – не оборачиваясь, проскрежетал Тихарь, – что ценные люди на дороге не валяются. Вы напрасно ждете этого человека – он не вернется.

Сергей Иванович пошел проводить Говоркова до 'гостевого' коттеджа – как бы то ни было, законы гостеприимства следовало выполнять до конца, каким бы этот конец ни оказался. Переходя через дорогу в сопровождении двух говорковских телохранителей, один из которых и был тем самым башнеподобным субъектом, чуть не разнесшим дверь старцевского кабинета, а другой сильно смахивал на азиата – не то корейца, не то китайца, – они услышали отдаленный гул мощного мотора со стороны границы. Старцев насторожился.

Он максимально замедлил шаг и даже остановился, прикуривая сигарету. Дым вызывал тошноту – Сергей Иванович выкурил сегодня слишком много и выпил огромное количество растворимого кофе. Он упорно тянул время, скупыми затяжками втягивая в себя отвратительный горький дым, как осужденный перед казнью. Вот из-за поворота вылетел пыльный и уродливый, с нелепо торчащим на капоте запасным колесом, видавший виды 'лендровер' с московскими номерами. Сердце Сергея Ивановича радостно застучало – москвич возвращался и казнь откладывалась на неопределенное время, а то и вовсе отменялась.

Вспомнив про крокодила, он оглянулся на Говоркова. Тихарь стоял со скучающим видом, терпеливо поглядывая на отставшего хозяина. На приближающийся 'лендровер' он не смотрел вовсе – он все еще ничего не понял, бедняга.

– Одну минуту, – сказал Сергей Иванович. – Давайте немного подождем. По-моему, это тот самый человек, о котором мы с вами говорили.

Говорков суетливо обернулся, сверкнув линзами очков. 'Лендровер' уже был тут как тут. Он остановился распространяя сухой жар и сильный запах бензина и пыли. Лязгнула дверца, и на горячий асфальт легко выпрыгнул Забродов – свежий и подтянутый, с автоматом в правой руке, гладко выбритый и очень довольный.

– И дым отечества нам сладок и приятен, – продекламировал он, забрасывая автомат за спину. – Здравствуй, Сергей Иванович!

Старцев с чувством пожал протянутую ему руку и спросил, с трудом подавляя нетерпеливую дрожь:

– Ну как?

Илларион скользнул взглядом по стоявшей поодаль троице и небрежно спросил, кивнув в их сторону и не потрудившись понизить голос:

– А это кто такие?

– Это наши гости, – пояснил Сергей Иванович, испытывая определенную неловкость: теперь он понимал, что рассказал Забродову слишком много, а это могло сильно не понравиться Говоркову. – Из Москвы.

– Да неужто сам Тихарь пожаловал? – громко и простодушно спросил Забродов, откровенно разглядывая Говоркова с таким видом, словно поймал редкостное насекомое. Тот вздрогнул и прищурился на Забродова, будто прицеливаясь.

– с Представьте меня. Старцев, – прошелестел он и придержал своих телохранителей, которые невольно сделали шаг по направлению к развязно державшему себя чужаку.

– Правильно, правильно, – сказал этот наглец, заметив его движение, – придержите своих огольцов, а то как бы чего не вышло. Я, знаете ли, немного устал и могу разнервничаться.

Старцев, уже узнавший, что такое нервный Забродов, украдкой ухмыльнулся и представил:

– Это Олег Капитонович, мой, так сказать, непосредственный начальник. При нем можно говорить смело: он приехал специально для того, чтобы выяснить, куда подевался груз.

– Ага, – сказал Забродов. – Смело, говоришь?

– Совершенно смело, – подтвердил Старцев.

– Ну, как знаешь.

Сергей Иванович еще не успел сообразить, что означала эта загадочная фраза, а Забродов уже повернулся всем телом к Говоркову, с любопытством щурившему на него свои подслеповатые глаза, и сказал:

– Можете передать своему начальству в Москве, что волноваться им не о чем. Груз доставлен на место в целости и сохранности, уведомление уже послано – вы получите его по обычным каналам.

Плешивый просил передать, что он очень сожалеет о случившемся и постарается не допускать подобных инцидентов впредь.

– Каких именно? – с интересом спросил старый крокодил, совершенно игнорируя ошеломленно хватающего ртом воздух Старцева.

– А вы разве не знаете? – изобразил удивление Забродов.

– Предположим, что не знаю.

– Что ж... В общем, все просто. Четверо служащих латвийской таможни решили, что клевать по зернышку – чересчур утомительное занятие и захотели разом утащить целый мешок. Они перехватили последний груз, причем сделали это не на своей территории, которая достаточно жестко контролируется, а на нашей, где, как известно, всем на все наплевать.

Старцев слушал его, медленно покрываясь холодным потом.

– Они убили курьера и проводника, сожгли кордон, на котором случайно находился ваш покорный слуга, и захватили груз вместе со вторым курьером – Ирмой, после чего беспрепятственно покинули территорию России... Правда, одного мне удалось убить. Плешивый Гуннар, узнав об этом по своим каналам, освободил Ирму и отправил с грузом в Ригу, а виновных в этом происшествии.., э.., наказал.

– А почему он не сообщил обо всем этом Старцеву? – спросил Говорков.

– Не успел. А может быть, не счел нужным...

Не знаю, – равнодушно сказал Забродов, не глядя на Сергея Ивановича.

– Ах ты, сука! – взорвался, наконец, тот. – Как это – не захотел? Как это – отправил к месту назначения с Ирмой? Это же она груз похитила, ты же сам говорил!

– Я? – сделал большие глаза Забродов.

– Ты мне голубые глазки не строй! Если груз на месте, то где моя доля? Где она, я спрашиваю? И где твоя Ирма, если она такая честная и невинная?

– Ирма здесь, – спокойно Сказал Илларион, указывая на машину, – задремала на заднем сиденье.

Она, знаете ли, всю ночь вела машину и немного устала. А что касается вашей доли, то это, по-моему, исключительно ваша проблема. Я бы, конечно, не позволил выставить себя из бизнеса.