Читать книгу - "Русские банды Нью-Йорка - Евгений Костюченко"

По воскресеньям салун Гарри Хилла открывался только вечером. С утра сам Гарри, Дик, Томас и несколько проституток наряжались как на праздник и уходили в воскресную школу преподобного Джонса. Они и Илью с собой зазывали, но он всегда находил какой-нибудь повод остаться дома. В этот раз причина была вполне уважительной.

— Хочу навестить родителей, — скромно заявил он, и это была чистая правда.

Гарри Хилл благосклонно кивнул:

— Можешь выбрать себе любую рубашку из моего гардероба. И возьми с кухни хороший кусок говядины. И не торопись обратно.

Едва ступив на причал, Илья сразу увидел свою лодку. Свежая белая краска блестела на ее бортах. Перед ней с важным видом прохаживался Сверчок, в полосатой матросской майке и белом берете, явно украденном у англичанина.

— Босс, все готово! — доложил он. — Отец сказал, что для тебя стоянка бесплатная. Можем держать лодку здесь хоть до второго пришествия.

— Посмотрим, — с напускным равнодушием ответил Илья. — Еще неизвестно, как эта посудина поведет себя на большой воде.

Они отошли от причала на веслах, на середине Гудзона наладили парус, разобрались с несложным такелажем — и лодка весело побежала по мелкой ряби, кренясь под легким ветром.

Илья хотел пройти вдоль Манхэттена от парка Баттэри до затона Корлеара, и там найти место, где можно причалить. Оставить Сверчка сторожить лодку, а самому выйти на Мэдисон-стрит и заявиться в гости к родителям — в приличном костюме, с подарком, с деньгами. А главное, можно будет вставить в разговоре, что он не приехал к ним на омнибусе или даже на извозчике. Нет, он прибыл на собственной лодке. Отец это оценит. А Оська просто лопнет от зависти…

По Гудзону шли океанские пароходы и высоченные парусники, и лодка выглядела на их фоне жалкой скорлупкой. Но, обогнув Баттэри и свернув на Ист-Ривер, Илья перестал стесняться своего неказистого суденышка. Здесь он легко обгонял грязные буксиры, а вдоль обоих берегов теснились у пирсов рыбацкие шхуны, низкие баржи и пузатые шлюпы. Там и сегодня, в воскресный день, кипела работа — скрипели блоки, визжали лебедки, грохотали настилы под ногами бегущих грузчиков.

У затона ветер стих, и пришлось выгребать против течения, опустив парус. Сверчок упирался изо всех сил, пыхтел и раздувал щеки, однако Илье было ясно, что на пару с таким гребцом далеко не уйдешь. Он оглядел берег и направил лодку к двум старым баржам, сидевшим на мели. Если причалить к одной, то с нее можно перебраться на другую, а та лежит кормой на берегу. Берег, правда, отсюда просматривался плохо, и никаких признаков дороги или хотя бы тропинки Илья не заметил, но уж пробраться через прибрежные кусты он сумеет.

Они подгребли к барже и двинулись вдоль ее борта, густо затянутого порыжевшими водорослями. Заглядывая в проломы обшивки, Илья видел, что внутри плещется вода, а от верхней палубы остались только редкие доски. Он искал место, где бы привязаться, и дошел до самой кормы. И здесь обнаружил нечто странное.

Корма баржи была чистой. На досках обшивки, темных от воды, не было водорослей, ни старых, ни свежих. Приглядевшись, он заметил четкий стык. Можно подумать, что кто-то занялся ремонтом полусгнившей посудины и уже заменил целый кусок кормы. Причем сделал это совсем недавно, судя по тому, что шляпки гвоздей не успели заржаветь.

— Ты хочешь встать здесь? — спросил Сверчок, опасливо озираясь. — Нехорошее место.

— Чем это оно тебе не нравится?

— Не знаю. Мы тут как в ловушке. Нас не видно ни с воды, ни с берега. Если нападут пираты, никто и не заметит.

— Какие пираты? — рассмеялся Илья. — Ты, Сверчок, слишком много читаешь.