Читать книгу - "Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс"

Вики вскинул голову и стал прислушиваться к рассказу генеральши. — Весь его незаурядный облик. Господин Растер прислал мне в подарок барельеф — пираты берут корабль на абордаж — и обещал зайти после Нового года.

"Если его не посадят", — усмехнулся Вики и впервые за вечер вступил в разговор.

— Бернард Растер, — собственный голос Вики тоже слышал как сквозь туманную пелену, — сумел спустя тысячу лет доказать, что папа Климент II был убит, отравлен в городе Бамберге, об этом все газеты писали…

— В "Экспрессе" что-то было, — сухо, с каменным лицом отозвался советник, — но никто не доказал, что папа был убит. Комиссия установила, что он умер от отравления свинцом.

— Это одно и то же, — засмеялся полковник Зайбт, — не совершил же он самоубийство!

— Если уж придерживаться фактов, — уточнил комиссар Ваня, — содержание свинца в останках, установленное через тысячу лет, не является неопровержимым доказательством убийства. Однако предположение весьма правдоподобное.

— Я читала об этом в "Свете", "Мониторе" и "Народной газете", — вставила госпожа Мейербах, — там все изложено подробнее, чем в "Экспрессе". Рим в то время воевал с императором Генрихом III, который вел себя весьма вероломно. Преемник Климента II Даманас тоже был отравлен, в следующем году.

Заговорили о библиотеках, и Вики показалось, что тему Растера замяли, но все же он был удовлетворен: сказал что хотел, небезрезультатно — отца не очень-то поддержали. Сквозь туман он видел, что советник недовольно насупился. И все ждал, когда же он заговорит о золотых часах, не заметить их у него на руке невозможно, и приготовился дать отпор. Но ничего подобного не потребовалось. К нему с улыбкой склонился комиссар Ваня.

— Вики, тебе осталось учиться всего полтора года. Ты уже решил, чем будешь заниматься?

Вики неожиданный вопрос застал врасплох, но не вывел его из состояния спокойствия, не рассеял туман. Он сразу представил себе летнюю поездку с Барри в Турцию, представил Измир и Стамбул и беспечно улыбнулся.

— Не знаю, закончу ли я вообще гимназию.

— Отчего же не закончить? — хмыкнул Зайбт. — Ясно, закончишь. Выучишься на юриста, как Март, или займешься криминалистикой, чтобы продолжить семейную традицию.

Хойман не мог не вмешаться.

— Для изучения права и криминалистики требуются особые способности, быстрая реакция и крепкие нервы, — медленно цедил он слова, глядя куда-то в сторону. — Служба в полиции мало отличается от военной.

— Можно и медициной заняться, тут уж нужна отзывчивость, — заметил полковник.

— Да, но и твердость, — уточнил Хойман, наливая вина.

— У Вики скорее всего… — задумчиво протянул Ваня, вглядываясь в его красивое бледное лицо, серые затуманенные глаза, — скорее всего склонность к искусству.

— Он никогда не любил рисовать, — возразил Хойман, — не играл ни на рояле, ни на гитаре, не пел — значит, нет способностей. Нужна ведь еще и подготовка.

Вики глядел на елку, на догорающие и уже догоревшие свечи и чувствовал в себе абсолютное спокойствие, будто и не о нем шла речь.

— Вики мог бы, скажем, стать актером, — высказала свое мнение и генеральша Мейербах.

После паузы, заполненной детскими голосами, хором поющими по радио колядки всех стран, заговорил Хойман. Слова его так резали слух, что Вики впору было встать и уйти, но он сидел все с тем же спокойствием, уставясь на гаснущие свечи. Хойман обрушился на молодежь:

— Они так распущены, совершенно не желают думать о будущем. — Взгляд его тоже проследовал к елке. — Заканчивают школу и понятия не имеют, что делать дальше. Самолеты, океанские лайнеры, компьютеры интересуют только рабочую молодежь, детей же имущих классов не интересует ничего. Разве что вечеринки, вино, джаз, фильмы, путешествия… Зачем им стараться — квартирами, машинами они обеспечены в семье уже с первого дня своего существования. Вот и растет преступность, употребление наркотиков. От пресыщенности одних и бедности других. От недостатка жизненных целей. От погони за новизной, а по существу — из-за отвращения к жизни. И куда же придет наше общество? К вырождению и распаду. Когда я учился… Да. Так вот: от пресыщенности и отсутствия жизненных целей молодежь превратилась в деструктивную стихию. Не знают, чем заняться, не умеют строить и созидать, потому только разрушают и уничтожают. Бросаются в оппозиционерство, экстремизм, увлекаются разными химерами. На демонстрации ездят, вырядившись в сверхмодные одежки, в "бьюиках" и "мерседесах", а подле очередной демонстрации протеста — неизвестно против чего — за углом их ждет личный шофер, чтобы отвезти на престижный пляж. Если вырождается молодежь, вырождается общество. — Советник говорил, обращаясь к погасшей елке. — Воспрепятствовать вырождению молодежи — значит спасти общество. Общественности стоит разобраться, где первичные и где вторичные причины деградации. Устранить первичные причины — дело политиков. Остальные обязаны устранить родители, школа и… мы.

Под звуки рождественских песен, распеваемых по радио детскими голосами, советник стал объяснять, что должно подлежать уголовному наказанию:

— Продажа алкогольных напитков и табака юношам и девушкам до восемнадцати лет, распространение всяких сомнительных фильмов, газет и журналов. А за продажу подросткам наркотиков — тюрьма со строгим режимом. — Хойман издал странный какой-то хохоток. — Кстати, знаете, какие в Турции предусмотрены за это сроки? От одного года до пожизненного заключения. В регистратуре каждого отеля висят соответствующие выписки из законов. Они применяются не только к туркам, но и к иностранцам.

И советник перечислил еще кой-какие меры, которые предупредили бы деградацию молодежи, а тем самым и общества. Договорил он, когда детские голоса по радио отзвучали. В комнате воцарилась удивительная тишина, гробовая, как подумал Вики, и в его затуманенной голове снова всплыли мысли о золотых часах, о Барри. Но их вскоре вытеснила зазвучавшая из приемника старинная музыка, а тут и полковник Зайбт заговорил:

— Свечи догорели, пора менять. Есть у вас еще? — Он подошел к елке, нагнулся и поднял с ковра коробку со свечами. — Да, — согласился он, — что-то предпринимать, конечно, нужно, а не то мы скатимся в пропасть. Наша золотая молодежь действительно не знает, куда себя деть. Но надо и меру знать. Мы, Виктор, если помнишь, тоже были молодыми. Запретить школьникам пить разбавленное вино? А что скажут в наших винодельческих краях? — Полковник стал менять свечи и неожиданно спросил: — Кстати, что в Оттингене?

У Вики бурно заколотилось сердце.

Он давно ждал разговора на эту тему. И считал, что уж кто-кто, а госпожа Мейербах не обойдет ее, ведь у нее внук. А то и сам советник заговорит — у него голова постоянно этим забита. И хотя Вики отказался от самостоятельного расследования и не ждал с нетерпением новых данных по делу, они стали не нужны, тем не менее сразу напрягся. Итак, тема