Читать книгу - "Последний десантник - Сергей Зверев"

Здоровяк, ринувшись на старлея, пытался всем телом прижать того к земле, но удар ногой в солнечное сплетение поубавил прыти у погромщика. Заблокировав выпад Комаровского, татуированный детина сам ударил старлея в печень, но встретил хороший блок. Леша врубил противнику под подбородок, да так, что лязгнули зубы. Но амбал быстро пришел в себя. С его здоровьем и комплекцией этот субъект все рвался в бой. Перейдя в активное нападение, он осыпал десантника градом ударов.

Ставя блоки, Леша выбирал удобный момент. И он нашелся: ненадолго открывшись в выпаде, уголовник совершил большую ошибку, вот ею старлей и воспользовался. Хук слева – и детина отлетел к стене. Но сдаваться амбал не собирался. Издав вопль, он схватил подвернувшийся ему под руку кол. Он совершил им оборот над головой и ухмыльнулся.

– Раздавлю, паскуда! – заорал он.

Размахнувшись, боевик бросился на старлея. Комаровский успешно увернулся от двух ударов, но попал-таки под третий – очень болезненный. Однако на этом успехи террориста закончились. Извернувшийся десантник приложился ногой к голове противника, и тот рухнул на землю. Следом за этим Комаровский метнулся на поверженного врага и не дал ему возможности подняться.

* * *

Будучи разгромленными у здания ДК, немалая часть террористов рванула направо, в переулок. Собственно, так оно и задумывалось десантниками. Другого варианта у бандитов не было, а зная территорию, можно было попробовать обойти преграду. Но в том-то все и дело, что там нападавших ждал огонь всей «артиллерии». Два пулемета косили террористов, вышедших на непозволительно близкое расстояние.

– Продали нас!

– Конец, братва!

– Уходить надо! – орали на разные голоса обманутые любители легкой добычи.

Да только вот дела обстояли не ахти. Батяня постарался, чтобы далекие от стратегии и тактики энергетики хотя бы оставались на своих местах и выполняли приказ. В сложившихся условиях и этого было немало. Организованное сопротивление было сломлено. Началась бойня. Даже и сугубо мирные, охваченные страхом люди, если в их руках оказывается оружие, могут стать очень даже неплохими бойцами. А бой – он захватывает, пьянит.

Удар из гранатомета в самую гущу погромщиков и последовавший за ним со всех сторон перекрестный огонь окончательно дезорганизовали противника.

* * *

Видя, что одна из групп террористов пытается пробиться между домов, местные усилили огонь, отрезая им путь к отступлению. Вот под пули попал боевик, первым спешивший к кажущемуся спасительным выходу. Террорист упал, не добежав нескольких шагов до забора. Пули задели еще двоих. Один пронзительно закричал и, припадая на правую ногу, отступил в темноту, а второй залег. В то же время очередной террорист, прицелившись и что-то выкрикнув, повел стволом, прошив пулями неосторожно высунувшегося местного.

Лежа у машины, Абуталип выглянул, чтобы осмотреться. Тотчас над головой просвистели пули. Сменив позицию, он прижал к плечу приклад и нажал на спусковой крючок, ориентируясь на последнюю вспышку. Короткая очередь сменилась криком, перестрелка продолжалась. Командир эскадрона старался не лежать на месте: помедлишь – подстрелят. Ободрав обо что-то руку, он негромко чертыхнулся. Затем, выбрав неплохое место, пулей остановил местного, пытавшегося подобраться поближе. Тот завалился на проезжую часть и после нескольких судорожных движений затих – похоже, навсегда.

Выстрелы! Абуталип зажмурился от брызнувших в лицо каменных крошек. Пуля ударила совсем рядом. Он вытер глаза и перевел дыхание. При отдаче приклад автомата бил в плечо, со звоном падали отстрелянные горячие гильзы. Теперь по боевику стреляли одновременно человека три. Он отшатнулся. Впустую клацнул затвор – надо сменить магазин. Огонь! В ушах стояли крики, все свистели пули, захлебывались жарким огнем автоматы ведущих ночной бой людей.

– Огонь! – приговаривал командир «эскадрона смерти», поводя из стороны в сторону стволом автомата.

Он сменил расстрелянный магазин и опять принялся осаживать настырно лезущих вперед местных, с удовлетворением отметив, что еще один кувыркнулся в песок.

Те залегли и пока не рвались вперед, однако их огонь менее плотным не становился. Абуталип больше не видел ничего, кроме автомата и мелькавших силуэтов напротив. Перекатившись, он сменил позицию, к которой враг уже слишком пристрелялся, и продолжил оборону. Но внезапно перед глазами поднялась земля, а звук взрыва оказался таким, что показалось – лопнули барабанные перепонки.

Отброшенный взрывной волной в сторону, Абуталип встал на колени, мотая головой. Она гудела как колокол. Да, метра бы на три ближе… и все. Неподалеку в судорогах корчился подчиненный. Он пытался зажать разорванный живот, но бедняге оставалось жить всего ничего. А из-за кустов на командира боевиков бежал высокий человек в белой рубашке – явно местный.

– Стой, бандюга! – закричал он. – Руки вверх!

Несмотря на слабость, Абуталип вскинул ствол и очередью выстрелил в человека. Тот рухнул на спину. Пошатываясь, командир «эскадрона смерти» вскочил на ноги. Вдоль улицы бил пулемет. Пули с визгом ударили в стену позади. Пробежав еще немного, Абуталип нырнул в арку и оказался во дворе. Прямо на газоне валялся стонавший человек. Здесь, в темноте, трудно было разглядеть его лицо, да и это не интересовало командира боевиков. Времени на подобные мелочи не оставалось. Сейчас надо думать о самом себе. Абуталип видел – еще немного, и мешок, созданный здесь, окончательно будет затянут. Счет шел на минуты.

Ночные кварталы напоминали ад. На улицах, в свете пламени, мелькали фигуры. Разгоряченные боем, десантники и энергетики расстреливали метавшихся во все стороны погромщиков. План Батяни работал – боевики находили «окна» в обороне, бросались туда, но чуть дальше их встречали те, кто захлопывал мышеловки. Выхода не было.

Сзади полыхнул разрыв – похоже, в том квартале еще бьются его ребята, но им уже ничем помочь было нельзя. Оставалось только самому уносить ноги. Абуталип метался, как загнанный зверь. На него мчалась машина. Он поднял автомат. Свои… свои!

– Сюда! В машину! – высунулся водитель. Голова сидевшего за рулем была обмотана белой материей, на которой уже расплылось темное пятно. – Скорее, пока у нас еще есть возможность прорваться.

– Где остальные? – озираясь, спросил главарь. Не хотелось верить, что от боевого кулака остались жалкие ошметки – просто в голове не укладывалось.

– Вот нас шестеро… и за нами еще одна машина, – указал боевик на идущий следом «УАЗ». – Больше никто не выбрался. Да и все остальные машины спалили.

Ловить здесь уже нечего. Автомобиль рванулся вперед, туда, где можно было спастись. Водитель гнал, как сумасшедший. В узком переулке выбирать дорогу не приходилось, и «УАЗ» с хрустом смел какие-то легкие деревянные леса, прислонившиеся к фасаду дома. После нескольких темных улиц, перпендикулярно пересекавших путь, попалась пошире, освещенная. К счастью, и здесь никого не было видно. Похоже, местные попрятались по домам, а те, кто может держать оружие, сконцентрированы там, со стороны въезда, где сейчас их добивают остатки его бригады. Так, поворот…