Читать книгу - "Тайная тюрьма - Михаил Нестеров"

Чернокожий хозяин экзотической аптеки, расположенной в центре поселка под названием Джордж, вернулся в конторку и возобновил прерванный телефонным звонком разговор. Ему было лет сорок — сорок пять. На его лоснящемся лице выделялся широкий плоский нос с огромными ноздрями. Абрамов не мог отделаться от чувства, что африканец, похожий на Кинг-Конга, смотрел на него через стекло, прижавшись к нему лицом. Ему бы не помешало открыть какую-нибудь банку и принять снадобье от желтухи, заметил капитан. Белки его глаз походили на лимонные корки с червоточинами-зрачками посередине.

Аптекаря звали Тонге, он здорово говорил по-английски.

— Значит, вас не интересуют готовые препараты?

Абрамов покачал головой:

— Я уже говорил: нет. Хотите заработать, сведите меня с вашими поставщиками. Если дело пойдет на лад, мы поговорим о стабильных процентах.

— Мои поставщики — аборигены, им нужно кормить свои семьи. Их работа — ловить гадов и приносить их мне. Моя работа — изготовить и продать готовое зелье. Ко мне заглядывает множество туристов, они мои клиенты.

— У вас свой серпентарий?

— Послушайте, мистер, — терпеливо объяснял аптекарь, — я беру от природы только то, что она может дать. Я не использую одну и ту же змею дважды. Вас интересует яд зеленой мамбы. Он вчетверо сильнее яда кобры. Мамба за один раз может дать шесть капель яда. Назавтра она даст суррогат. Я беру шесть капель и отрубаю змее голову. Некоторые европейцы, обосновавшиеся здесь, выжимают змей, как половую тряпку. Но это их дело, верно? Я родился и вырос здесь. Змея, отдавшая свой яд, должна умереть. Она либо убивает человека, либо спасает ему жизнь.

— Разве второй и третий укус змеи будет несмертельным?

— Человек или животное умрет. Но мы говорим о разных вещах. Я говорю о том, во что я верю. А вы только воспроизводите свои утилитарные мысли вслух.

— Вы образованный человек, — покивал капитан, взглянув на аптекаря по-новому.

— По специальности я фармаколог-токсиколог, — с наигранной ленцой заявил тот. — У меня есть порошки на основе змеиного яда. В сухом виде они хранятся сколь угодно долго. Но каждый кристаллик пронумерован от одного до шести. Вас устраивает такое сравнение?

— Вполне, — согласился Абрамов.

— Я могу назвать людей, которые продадут вам порошок, изготовленный из яда замученных змей. Как вы думаете, эта озлобленная отрыжка издыхающего гада поможет больному человеку?

— Я бизнесмен, а не лекарь. У нас разные вероисповедания. Я верю в силу денег.

— Хорошо. Вас интересует большая партия токсина? — поинтересовался Тонге.

— Речь идет о десятках граммов. Я бы не приехал сюда, если бы яд можно было синтезировать в лаборатории, — слегка акцентировал Абрамов. — Он содержит слишком много токсинов — до сотни. С одного грамма яда получается одна сотая доля грамма токсина М4.

Абрамов ожидал вопроса о стоимости токсина и был готов ответить детально. Его консультировал специалист в области природных и синтезированных ядов, заведующий лабораторией в закрытом НИИ-17 Минобороны. Рыночная стоимость одного грамма М4 составляла один миллион долларов. Дефицит времени не позволил Абрамову получить более подробную информацию о ядах. В этот раз он оперировал пусть и звучными, но все же верхушками сложной проблемы. Склонный к импровизации, капитан мог легко выехать на поверхностных знаниях в любой беседе, пусть даже собеседник — большой специалист в той или иной области. Собственно, Абрамов размышлял над академическим стилем. Он сравнил свое состояние с прочтением заголовков в газете, тогда как с материалом он ознакомиться не успел.

Когда разговор с африканцем вышел на качественно новый виток, Абрамов сделал упор на то, что его не устраивает рыночная стоимость токсинов.

— Моя работа — купить дешевле, продать дороже.

— Значит, ваш интерес крутится вокруг десятка граммов. — Хозяин прихлопнул таракана и смахнул его с откидной полки. Отерев руку о пеструю рубашку, он покивал. — Я что-то слышал о крупном серпентарии и производственном цехе. Он спрятан глубоко в тропических лесах. Аборигены называют его по-разному и стараются держаться подальше. До него не доберешься на джипе, разве что на лодке по реке. Туда раз в неделю летают вертолеты. Думаю, лаборатория... Так я называю этот серпентарий, — пояснил аптекарь. — Его хозяева сами работают на рынок и вряд ли предложат вам низкие цены.

— Я умею договариваться с людьми, — скупо улыбнулся Абрамов. — Я могу через вас найти проводника?

— Вы слишком много от меня хотите. — Тонге ответил капитану широкой улыбкой. — Вы симпатичный малый, мне вас будет искренне жалко, когда вами полакомится местное племя каннибалов. Они едят людей и говорят, что мясо человека напоминает по вкусу мясо ягуара. Оно и сладкое, и соленое одновременно. Мой вам совет: бросьте эту рискованную затею.

— Я хочу заработать.

Хозяин аптечной лавки покачал головой:

— Вы найдете свою смерть. Вам могут повстречаться не только чернокожие.

Едва за клиентом закрылась дверь, Тонге схватил телефонную трубку.

— Майора Бабангиду, пожалуйста. Майор? Это Тонге. В поселке появились люди, которые вас наверняка заинтересуют. Русские. Да, пару раз прозвучало слово «лаборатория». Я действовал по инструкции. Да, я все понял. До встречи.